— Даже на вечеринке нельзя забывать, кто тебе друг, а кто нет, — немедленно парировал Джой.
— Я ухожу, — сказал Грег. Он взял Меган за руку и повел ее из комнаты.
— До скорого, педик, — крикнул ему вслед Джой.
— Куда мы идем? — спросила Меган.
— Увидишь.
Меган молча позволила довести себя до входной двери, пытаясь решить, что ей делать. С одной стороны, ей выпала отличная возможность побыть с Грегом наедине. С другой — Грегу выпала отличная возможность побыть наедине с ней. И, как бы ее ни восхищало первое, она не знала точно, готова ли ко второму. Грег, конечно, само обаяние. Но он может оказаться и последним… мерзавцем. Впрочем, одно другому не мешает…
Почувствовав, что Грег тащит ее за руку, Меган оглянулась на гостиную, пытаясь отыскать взглядом среди танцующих своего брата. Надо по крайней мере сообщить ему, что она уходит, думала она, вспомнив свое фиаско на поминках по Лиане. Но она понимала, что он взглянул бы на нее в точности как мать, и стал бы умолять никуда не уходить. И в таком случае вечер был бы испорчен у обоих, а ночь превратилась бы черт знает во что. «Позвоню ему потом на мобильный и скажу, что со мной все в порядке», — думала она, решив уйти с Грегом.
Но, вместо того чтобы потихоньку выпроводить ее за порог, Грег повел ее по лестнице на второй этаж. Затаив дыхание, Меган позволила провести себя мимо обшитого дубом кабинета, голубой мраморной ванной и еще одной комнаты справа, из-под двери которой просачивался терпкий запах марихуаны.
— Может, нам нельзя сюда? — прошептала Меган, чувствуя, как слова болезненно царапнули ей горло.
— Тс-с.
Они попали из коридора в большую комнату, посреди которой стояла огромная кровать с пологом на четырех столбиках. Спальня хозяев?
— Грег, я не думаю…
— Именно: не думай. — Он затащил ее в комнату и закрыл за собой дверь.
— Что ты делаешь?
— Вот что. — Он обнял и поцеловал ее. У Меган подкосились коленки. Потом она услышала позади щелчок и догадалась, что он запер дверь.
— Грег, не…
— «Не» что? — Он потащил ее к кровати.
— Мы должны уйти отсюда.
— Почему?
— Потому что мы не у себя дома. — Меган оглядела освещенную нижним светом спальню, вскользь замечая детали: семейные фотографии на кремовых стенах; гольфовые и рыболовные трофеи, расставленные на резном комоде; десяток подушек в бежевую и золотую полоску на плотном кремовом покрывале; роскошный атласный балдахин, свисающий со столбиков; два бежевых стула, задвинутых за маленький круглый столик у большого окна спальни, выходившего на задний двор.
— А ты знаешь старую поговорку: «Чувствуйте себя как дома»?
— По-моему, она подразумевает несколько другое, — ответила Меган, но Грег уже притянул ее к себе. Жесткий матрас заскрипел под мягким покрывалом.
— Кто она? — спросил Грег, целуя ее в шею.
Она задела рукой атласную подушку, слегка ее передвинув. А вдруг они разложены в особом порядке, думала она, стараясь не паниковать. И хозяева сразу заметят, что их перекладывали?
— Может, там посидим? — предложила она, приподняв голову и кивнув на два стула у окна.
Грег воспользовался этим, чтобы осыпать нежными поцелуями четкую линию ее подбородка.
— Может, ты помолчишь немного? — мягко сказал он. И тут же поцеловал ее в уголок рта, а потом прямо в губы, в точности как собирался сделать тогда, под деревом на школьном дворе, когда сказал, что намерен ее соблазнить. Именно этим он сейчас и занимался — соблазняет ее, и если она не будет осмотрительной, очень осмотрительной, то он добьется своего. И если одна часть ее сознания — большая его часть! — хочет, чтобы он добился своего и всячески желает ему удачи, то другая его часть, пусть малюсенькая, но не менее важная, потому что именно эта ее часть обещала матери не потерять в какой-то момент контроль над собой — хотя она, разумеется, ничего не обещала, — эта ее часть твердит ей, что она поступает неправильно, что сейчас неподходящий момент, что для первого секса можно было бы выбрать место и получше, чем спальня родителей Лонни Рейнолдса с кремовым покрывалом, которое наверняка мгновенно перепачкается, и с целой оравой незнакомых людей, которые глазеют на нее со стен. Уж не говоря о том, как на нее все будут смотреть, когда они с Грегом вернутся в гостиную. Наверняка кто-нибудь видел, как они поднялись наверх, и теперь уже, скорее всего, всем известно, чем они здесь занимаются. Вполне возможно, самые ретивые даже стоят за дверью и подсматривают за ними в замочную скважину.
«Просто я знаю, как легко можно потерять контроль». — «Я не потеряю контроль». — «Обещаешь?» Она попыталась заглушить голос матери и свой собственный внутренний голос, но все было бесполезно. Она не может.
Рука Грега скользнула ей под блузку. О, какое блаженство! Надо это прекратить, надо его на что-то отвлечь. И самой отвлечься. Подумать о чем-нибудь неприятном, о чем-нибудь таком, что нейтрализует чудесные ощущения, вызываемые прикосновением его пальцев к ее груди.
— Как ты думаешь, у них есть термиты? — брякнула она первое, что пришло ей в голову.
Его рука застыла на ее груди.
— Что?
— Я вот думаю, есть ли у них термиты?
— Чего ты несешь?
— Просто у моих дяди с тетей был дом, очень похожий на этот, — это когда мы еще жили в Рочестере, — и у них водились термиты. Просто кошмар какой-то: им пришлось весь дом дезинфицировать и на время переехать к родственникам, то есть к нам. Я помню, как они целую неделю жили у нас, и мне пришлось спать в одной комнате с моей кузиной, Сашей, а она ужасная неряха…
— Меган…
— Они переехали в Калифорнию лет десять назад, когда начался бум интернет-магазинов. Дядя у меня — большой талант и прекрасно разбирается во всех этих вещах. Это брат моей матери.
— Меган… — Рука Грега нащупала застежку спереди на лифчике, и уже в следующий момент его пальцы раздвигали тонкое кружево, лаская ее обнаженные груди.
— Но им все равно пришлось затянуть весь дом таким большим голубым тентом. То есть не тентом, конечно. Скорее это напоминало огромный кусок синего целлофана, ну, то есть не целлофана, а такой плотный пластик, вроде того, который устанавливают над бассейнами. Здесь этого делать не нужно, потому что во Флориде не бывает холодно. О, как хорошо! — прошептала она, когда его пальцы стали теребить сосок ее правой груди. Просто восхитительно. — Так вот, — продолжила она, чувствуя, что его поцелуи становятся все более настойчивыми, — от термитов они избавились, но тетя больше никогда не чувствовала себя в этом доме так, как прежде. Она говорила, что знает, что термиты ушли, но ей все равно кажется, что они ползают, где попало, и грызут всю ночь ножки их деревянной кровати. Это буквально выводило ее из себя, поэтому им пришлось переехать. Не в Калифорнию. Во всяком случае, еще не в Калифорнию.
— Тс-с, — проговорил Грег, отпуская ее грудь. «Нет, — думала она. — Не уходи. Вернись, вернись!»
Но он вовсе и не собирался убирать руку, просто переложил ее ей на бедро, провел пальцами между ног. Она чуть не задохнулась от прилива желания и тут же попыталась встать.
— Грег, я правда…
— Тс-с. — И его пальцы стали теребить молнию на ее джинсах.
— Нет, остановись. Я не хочу…
— Тс-с.
Это его последнее «Тс-с» окончательно ее и добило. Одно дело — самой игнорировать свой внутренний голос; совсем другое — когда он игнорирует ее голос, тем более когда тот громко и отчетливо требует его остановиться. Она оттолкнула его руку, вскочила и застегнула джинсы.
— Перестань говорить мне «Тс-с»! Я не хочу, чтобы меня затыкали!
— Тогда чего же ты хочешь, черт побери? — Он схватил подушку и со злости швырнул в нее.
Меган посмотрела, как подушка просвистела у ее виска и плюхнулась на ковер.
— Я хочу спуститься вниз. Хочу танцевать и развлекаться.
— А мы, по-твоему, чем занимаемся? Я думал, я тебе нравлюсь.
— Нравишься, Грег. Очень нравишься. Но я еще не готова…
— Динамистка!
Меган будто влепили пощечину; она почувствовала, как у нее покраснели щеки.