— Она была сегодня такая красивая, правда?
— Да.
— Я и понятия не имел, что она умеет петь и танцевать.
— Она вообще в последнее время преподносит сюрпризы.
— Например?
Сэнди пожала плечами. Она не представляла, что именно теперь Меган рассказывает отцу, и ей не хотелось злоупотреблять ее доверием. Если Меган захочет, чтобы отец узнал про Грега Уотта, она сама ему скажет. Но все равно как-то странно, что она не может откровенно говорить с мужем об их общих детях. Еще более странно то, что она вообще с ним сейчас разговаривает.
— Она превращается в красивую молодую женщину, — сказал Ян.
— Это точно.
— И с каждым днем становится все более похожей на свою мать.
Что с ним происходит, снова подумала Сэнди. Два комплимента подряд за последние две минуты. Это на два больше, чем она слышала за последние два месяца или даже, может быть, года. Надо все же спросить, решила она, открывая рот. Но вместо этого чокнулась с ним во второй раз и сказала:
— За нашего сына.
— За Тима, — повторил Ян. — Кажется, в него дочка шерифа втюрилась?
— У нее хороший вкус.
Ян снова поднес стакан и чокнулся.
— За новые начинания.
— За новые начинания, — согласилась она. Какие еще новые начинания?
Вдруг он наклонился и поцеловал ее. Она отпрянула.
— Что ты делаешь?
— Я хотел сделать это весь вечер. С того самого момента, как увидел тебя на спектакле. — И он снова наклонился и поцеловал ее.
На этот раз она открыла губы и ответила на мягкие движения его языка. Неужели она и вправду отвечает на его поцелуй? И она медленно и неохотно отстранилась. Он смотрел на нее и улыбался.
— Мы должны обсудить наш развод, — сказал он.
Сэнди едва не расхохоталась, но решила подождать, пока он закончит мысль. «Я не хочу разводиться», — ждала она заветных слов. «Я передумал и хочу вернуться домой». Но он ничего не говорил, а только сидел и улыбался.
— Что? — наконец не выдержала она.
— Мы должны обсудить наш развод, — повторил он, будто она не расслышала.
— Что именно?
— Я знаю, что ты так до сих пор и не проконсультировалась с адвокатом, вот и решил, что ты можешь воспользоваться услугами моего. Он уже составил договор об урегулировании, и все, что тебе нужно сделать, это подписать его.
Сэнди откинулась на спинку стула:
— Какой ты, однако, заботливый.
— Я просто решил, что так будет проще для всех, — ответил он, совершенно не замечая сарказма, прозвучавшего в ее голосе. — Уж не говоря о том, что и гораздо дешевле.
— Это такая шутка? — Может, кто-то сейчас записывает их разговор? Может, ее хотят «развести»?
— Ты удивлена, — заметил он, сам состроив удивленный вид.
— Ты меня только что поцеловал.
— Да, и это было здорово, я надеюсь сделать это опять.
— До или после развода?
— И до, и после.
— Что?
— Мы вполне можем развестись по-доброму и остаться друзьями. Друзьями с преимуществами,[53] — лукаво добавил Ян, потянувшись и погладив ее ладонь. — Так, кажется, сейчас говорят.
Полин, вероятно, смогла бы дать правильный ответ на этот вопрос, думала Сэнди, положив руку на колени и решив больше никогда в жизни не пить яблочный мартини. Он, очевидно, оказывает вреднейшее воздействие на ее мозговые волны.
— Давай-ка уточним, — произнесла она. — Ты хочешь развестись, но по-прежнему не против время от времени заниматься со мною сексом. Правильно?
— А почему нет? Разведенные пары постоянно так делают.
— Надо же, а я и не знала.
— Мы ведь до сих пор испытываем влечение друг к другу, к чему скрывать? К тому же нам всегда было так хорошо вместе, — напомнил он.
— А как же Кэрри? — напомнила Сэнди уже ему. — Насколько хорошо тебе с ней?
Ян наклонил голову, покосившись на вход в ресторан.
— Сказать по правде… — он улыбнулся — …это все равно что на батуте прыгать.
Сэнди изумленно уставилась на мужа, раскрыв рот.
— Как тебе это удается? — спросила она, когда наконец-то снова обрела дар речи.
— Удается что?
— Как тебе удается говорить такую ошеломляющую глупость без всякого стыда и совести?
На этот раз удивился Ян.
— Что… Так ты теперь за Кэрри оскорбилась? Неужели в этом все дело?
«В этом?» — гадала Сэнди. Или она просто наконец-то поняла, что за фрукт на самом деле ее муж?
— Ты — полнейший мудак, — сорвалось у нее с языка, прежде чем она успела что-то сообразить.
— Обзываться вовсе не обязательно.
— Au contraire, — возразила Сэнди, воспользовавшись выражением Полин. — Я просто не хочу, чтобы меня обвиняли в каких-то двусмысленных намеках. — Она подняла бокал. — За новые начинания, — повторила она тост. Отпила мартини и выплеснула остаток в лицо Яну.
Ян вскочил, опрокинув стул. На одно мгновение ей показалось, что он сейчас ответит тем же, плеснет в нее пивом, схватит за волосы и швырнет на пол. Но он просто бессмысленно крутился на месте. Капля мартини нелепо поблескивала на кончике его носа.
— Ненормальная, — бросил он в бешенстве, направляясь к выходу.
Сэнди пожала плечами:
— Просто решила выразиться как можно яснее.
32
Меган снился сон. Это была прерывистая череда размытых переменчивых образов, которые упорно не желали складываться в одно целое. То она бежала вдоль обочины, то падала вниз головой в огромный кратер. Кратер образовался в результате недавнего шторма, от которого с корнем повырывало все старые деревья в округе. Одно такое дерево лежало на обочине, и его тщедушные корни змеились по земле, как пучок перерезанных вен. Меган пыталась ухватиться за них, когда оказалась в этой гигантской дыре, но она падала слишком быстро, а корни оказались слишком непрочными, так что ее мгновенно поглотила мягкая влажная почва, и она исчезла с лица земли. Сверху до нее доносились чьи-то шаги и смех.
— Где Кэт? — спросил кто-то, и Меган тут же узнала голос матери.
— Она у мистера Липсмана, — ответил кто-то.
Вдруг к Меган на колени прыгнула рыже-белая полосатая кошка.
— Нет, я не у него, — попыталась крикнуть она, чувствуя, что в рот набивается земля, прилипая к зубам, как карамельная начинка. — Я здесь, прямо у вас под ногами.
И вдруг она оказалась в «Блумингдейлс», в отделе, где продают духи. Она ходит между прилавками, а продавщицы, в белых больничных халатах поверх строгих черных костюмов, без разбору брызгают на нее из разных флаконов. И она чувствует, что у нее уже влажная шея и слезятся глаза. Как вдруг кто-то сунул ей прямо под нос флакон с каким-то совершенно омерзительным запахом, от которого ее едва не стошнило.
— Нет-нет, спасибо, — сказала она улыбающейся женщине, у которой на бейдже значится имя Фиона Гамильтон. — Этот запах мне совсем не нравится.
И тут рядом возник Грег, он же — один из котов мистера Липсмана, который стал с жадностью слизывать у нее с шеи духи, будто это молоко. Вокруг нее затанцевали Джинджер с Таней, а в углу сидела Лиана, глядя на них и жуя конфету.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Меган. — Я думала, ты умерла.
— Ничего я не умерла, — ответила Лиана. — Я просто делала подтяжку лица.
— Прекрасно выглядишь, — сказала Меган. И в этот момент мимо нее прошла Далила Фрэнклин со своей матерью под ручку.
— Что это ты здесь делаешь? — строго спросила Далила остановившись. — Ты уже давно должна спать.
На этом сон резко оборвался, картинка пропала, будто кто-то выключил кинопроектор.
Меган медленно открыла глаза и приподнялась на локте, дожидаясь, пока зрение постепенно сфокусируется на окружающих предметах. И только еще через несколько секунд она поняла, что проснулась не в своей постели, не в своей спальне и не у себя дома, что она лежит на узкой койке в каком-то тускло освещенном незнакомом месте, где нет ни мебели, ни картин на голых стенах, ни ковра на бетонном полу. На плечи ей наброшено тонкое голубое одеяло, а единственный источник света, кажется фонарь, располагался где-то высоко на приступке, до которой она бы ни за что не дотянулась. В комнате пахло сыростью, в точности как пахло в недостроенном подвале в доме ее бабушки с дедушкой в Рочестере до того, как они продали дом и переехали на восемнадцатый этаж нового многоквартирного дома с видом на озеро Онтарио.