На самом деле, все сводилось к тому, что мне катастрофически и абсолютно не везло в любви.
Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. В моем случае это моя личная жизнь... или, точнее, ее полное отсутствие. От ветхой лачуги, где я находилась связанная и с кляпом во рту, разум унес меня в подростковую спальню, в которой я лежала на кровати, запутавшись в простынях и длинных ногах моего школьного парня, Джесси. Потребовалось полгода ухаживаний, чтобы достичь этого предкоитального блаженства. В семнадцать я была более чем готова отдать свою девственность любимому парню.
Родители ушли на весь вечер, и дом остался в нашем распоряжении. Ну, не считая мистера Грэймена, лежавшего в холодильнике в подвале и ждавшего, когда вернется мой отец и забальзамирует его.
Джесси прервал наш бурный поцелуй.
— Готова? — выдохнул он.
— Да, — немного опасливо пробормотала я.
Начитавшись маминых исторических романов, я знала, что в первый раз будет больно и даже, возможно, пойдет кровь, когда Джесси вставит в меня свое «пульсирующее достоинство».
С энтузиазмом разорвав зубами упаковку презерватива, он натянул хлипкого вида резинку. Накрыв меня своим телом, Джесси прикоснулся ко мне губами, несколько минут целовал грудь и поглаживал между ног. Когда он счел, что я готова к проникновению, я почувствовала, как во влагалище уперлась головка его члена. Или, говоря языком исторических романов, его гладкий ствол оказался перед моим холмом Венеры.
— Я буду медленным и постараюсь не причинять тебе боль, — произнес Джесси.
— Спасибо, — пропищала я. Когда он начал скользить в меня, я зажмурилась и задержала дыхание.
— Ох, черт, — пробормотал Джесси, ну или я решила, что он именно это пытался сказать, так как вышло что-то вроде «оферт».
А потом произошло то, о чем я никогда не читала прежде. Я должна была кричать в агонии, когда «меч» Джесси проткнул мою девственность, но вместо этого он сам заорал от боли.
— Ферт, ферт, ФЕРТ! — кричал он.
Когда я открыла глаза, то тоже заорала. Губы Джесси раздуло раза в три, и теперь они стали похожи на дитя любви Мика Джагера и Стивена Тайлера, накачанного коллагеном.
— О боже, что с твоими губами?
Джесси снова заорал, словно баньши, отскочил от меня и повалился на кровать. Опустив взгляд на свою промежность, он в ужасе округлил глаза и принялся царапать свой член.
— Джесси, прекрати! Ты поранишь себя!
Его грудь вздымалась от усилий, он не обращал на меня внимания.
— Не могу снять его!
Я схватила простынь, откинула ее и увидела нечто настолько ужасное, что это будет преследовать меня в кошмарах многие годы. Что-то, что даже спустя несколько лет всякого дерьма в должности судмедэксперта, я все равно не забыла. У Джесси раздулись не только губы. Его пенис опух и стал похож на баклажан. Презерватив так растянулся, что, казалось, лопни он, и поранит не только Джесси, но и меня, если окажусь на траектории его полета.
Глядя на все это округлившимися глазами и с открытым ртом, я, наконец, выдавила:
— У тебя аллергия на латекс?
— Нет... фернее, я так не думал. — Он в отчаянии вскинул руку. — Не знаю.
— Тебе нужна помощь. Настоящая медицинская помощь. — Я принялась шарить рукой по ночному столику в поисках телефона. Найдя его, дрожащими пальцами набрала номер, но не успела поднести к уху, как Джесси выбил трубку из моих рук.
— Что ты делаешь? — разозлилась я.
Он так дико затряс головой, что стал похож на персонажа из мультиков.
— Я не позволю, чтобы кто-нибудь увидел меня таким! — запротестовал он сквозь слезы. Хотя прозвучало это скорее как «я не бозволю, чтобы кто-нибубь увибел меня таким!»
— Тебе нужен врач, вряд ли здесь поможет упаковка льда, — возразила я, поднимая телефон.
— 911. Что у вас случилось? — раздался в трубке монотонный женский голос.
— Э, да, у моего парня аллергическая реакция.
— На насекомых или пищу?
— Нет. На латекс.
— Поняла. Какая часть тела затронута?
— Его губы, и его... эм, его...
Джесси, похоже, передумал насчет вызова помощи, потому что подлетел к телефону и заорал:
— Мой фертоф флен скоро взорвется! О боже, профу, прифлите кого-нибудь! Нувны клещи, фтобы снять презерфатиф!
На линии повисла пауза.
— Это шутка?
— Простите?
— Послушайте, у меня в день два-три розыгрыша.
Я возмущенно фыркнула. Она не воспринимает нас всерьез.
— Нет. Это не шутка. Мы собирались заняться сексом, но как только мой парень надел презерватив, то член стал набухать. То есть он, конечно, уже был набухшим до этого, но потом все вышло из-под контроля.