— Не волнуйся. Я могу загрузить носилки в цветочный грузовик.
Я застонала.
— Классно.
Тодд рассмеялся.
— Эй, на боку написано только «Салливаны». Никто не поймет, что это цветочный фургон.
— Ладно. Сойдет. Если вернетесь раньше меня, просто положи его в морозильник. Мне нужно получить подтверждение из крематория Фрилингс.
Поскольку мы относительно небольшая фирма, собственного крематория у нас не имелось. Приходилось отвозить тела в тот, что от нас в часе езды.
— Сделаю. Пока.
— Пока, Тодд.
К счастью, служба прошла довольно быстро, и я вернулась в бюро Салливанов почти за час до приезда Кетчера. По случайному совпадению, Тодд тоже только что привез Рэнди и катил его по пандусу.
— Рада видеть, что ты так быстро добрался.
— Э, да. Никогда не думал, что смогу так быстро доехать по пробкам Атланты.
Телефон Тодда зазвонил. Взглянув на экран, он поморщился.
— Дерьмо.
— Что случилось?
— Это Мэри. Я уже десять минут как должен находиться на стадионе на игре Джастина.
— Ответь и скажи, что уже едешь. — Я отогнала его от каталки. — Иди. Я могу закончить здесь.
— Ты уверена?
Я улыбнулась.
— Ты уберешься отсюда, в конце концов?
Он ухмыльнулся.
— Спасибо, Оливия.
— Не за что.
Я вкатила Рэнди в подготовительную комнату, а Тодд вылетел через заднюю дверь. Когда поместила тело в морозильник, в дверь постучали, и я предположила, что это Джилл с моим платьем. Но когда открыла, то обнаружила Пиз, Аллена и свою мать. Я оглядела компанию.
— Привет.
Не утруждаясь поздороваться, Пиз выдала:
— Мы здесь, чтобы посмотреть на них.
— На них?
Она закатила глаза.
— На члены. Мы хотим увидеть два члена Рэнди.
Я с недоверием уставилась на посетителей.
— Пожалуйста, скажите, что это шутка.
— Нет, черт побери. Члены Рэнди это как восьмое чудо света, — возразила Пиз.
— Эм, я не собираюсь устраивать тут голое шоу.
— Да брось, Лив. Мы же не просим тебя осквернять Рэнди платой за вход. И, думаю, тут скорее шоу уродцев, а не голое шоу, — парировала Пиз.
Я скрестила руки на груди, многозначительно уставившись на мать.
— От этих двоих я могла ожидать подобного, но, серьезно, мама, и ты туда же?
Она нервно теребила жемчужное ожерелье, то самое, что отец подарил ей на тридцатилетний юбилей свадьбы.
— Я просто подумала, раз они собираются посмотреть, то мне тоже хотелось бы.
Спрятав лицо в ладонях, я потерла глаза.
— Невероятно.
— Что невероятного? — спросила Джилл.
Она появилась позади команды любителей голого шоу. В руках она держала черные туфли на шпильках, а на плече висело черное платье.
— Что мои родные захотят посмотреть на два члена мертвого мужика.
Зеленые глаза Джилл округлились. В следующую секунду она скинула платье на спинку стула и прошла мимо меня в подготовительную комнату.
— Я тоже собираюсь это увидеть.
Я закусила губу, чтобы не выдать знаменитую фразу Юлия Цезаря «И ты, Брут?». Стоило сообразить, что это как раз в стиле Джилл.
Понимая, что битва заранее проиграна, я в знак поражения подняла руки.
— Ладно, ладно. Если у вас не хватает порядочности, чтобы уважать мертвых, то вперед, — я ткнула пальцем в сторону Аллена, — можешь вытащить Рэнди из морозилки, а потом засунуть обратно. Я в этом не участвую. К тому же, у меня планы на вечер и мне нужно собираться.
Лицо мамы загорелось как рождественская елка.
— Планы? Означает ли это, что у тебя свидание?
Прежде чем я успела ответить, Джилл вставила:
— Думаешь, в сексуальном платье и развратных туфлях она собралась забирать покойников?
В поистине драматической манере мама прижала ладонь к груди и одарила меня широкой улыбкой.
— Ох, дорогая, ты знаешь, как я взволнована, услышав это?
— Да, мама. Знаю.
Пиз с любопытством уставилась на меня.
— И с кем же ты пойдешь?
— Кетчер Мейнс.
Мама и Пиз одновременно воскликнули:
— Парень на одну ночь?
Я закатила глаза.
— Да. Именно он.
На губах бабушки заиграла довольная улыбка.
— Так-так, Оливия, ты, должно быть, произвела на него сильное впечатление, если он вернулся за добавкой. — Она ткнула меня в руку кончиком трости. — Не думала, что ты на это способна.
Аллен застонал.
— Эм, а можно не обсуждать при мне интимные подробности жизни сестры?
— Ты прикалываешься? Я так рада, что у нее вообще есть интимные подробности, что готова кричать об этом с крыши, — возмутилась Пиз с порочной ухмылкой.
— Этот разговор настолько неправильный, что даже не смешно, — возразила я, уткнув руку в бок.
Мама кивнула.
— Оливия права. Мы не должны обсуждать ее личную жизнь. Некоторые вещи должны оставаться личными.