— Что на десерт?
— Это очень обижает, что ты не испек для меня торт или пирог, — пошутила я.
— Десерты не мой конек. Обычно я оставляю это на мать.
— Ай. Как мило.
— Почему мило?
— Ты в курсе, что маменькин сынок?
Кетчер нахмурился.
— Я бы так не сказал. — Когда я вскинула брови, он сдался. — Ладно. Может, немного.
Я улыбнулась.
— Твоя мама балует своего малыша?
— Еще как. Она сейчас на пенсии и любит готовить мне обеды. Джем женился, а потому мама считает, что должна заботиться обо мне, раз у меня нет для этого жены.
— Ты ж мой сладкий.
— Говоря о сладком... — он взял коробочку с шестью кексами, — у меня своего рода зависимость от кексов.
— Правда? — спросила я, не в силах сдержать удивление.
Кетчер выглядел оскорбленным.
— Разве мужчина не может любить кексы, не теряя при этом своего достоинства?
Со смехом я ответила:
— Прошу прощения.
Он ухмыльнулся.
— Не совсем по классике, но как насчет кексов на десерт?
— Ванильные со сливочным кремом?
— Да, — изучив этикетку, ответил он.
— Тогда я «за» руками и ногами.
— Я знал, что не зря ты мне нравишься, — произнес он, мимолетно чмокнув меня в губы.
В жизни бы не подумала, что продуктовый магазин может оказаться романтичным местом. Но сейчас, чувствуя себя героиней романтической комедии, я наслаждалась каждой минутой.
— Какое мясо предпочитаешь? — спросил Кетчер. — Кроме моего члена, разумеется, — добавил он, не дав мне возможности ответить.
Я закатила глаза.
— Тебя и правда нужна помощь в избавлении от пошлости.
— Что-то вроде клуба анонимных пошляков?
— Типа того.
— Скорее всего, это окажется пустой тратой времени, потому что кто бы ни встал рассказать свою историю, какая-нибудь задница все равно отыщет в его словах сексуальный подтекст.
Я захихикала.
— Логично.
Кетчер остановился перед прилавком с морепродуктами.
— Я подумываю о жареном лососе. Как тебе?
— Божественно. Люблю лосося.
— Хорошо.
— Можно только одну просьбу?
— Конечно.
— Выбери вот из этих, — указала я на лоток с очищенной рыбой.
— Почему?
— Довольно глупо, но я не очень люблю чешую и не хочу видеть вылупившиеся на меня рыбьи глаза.
Кетчер рассмеялся и подозвал продавца.
— Нам без чешуи.
— Спасибо.
— Все для тебя, детка.
И я снова воспарила в своем магазинном романе.
ГЛАВА 14
Мы не стали задерживаться в магазине и вскоре вновь ехали к дому Кетчера. Спустя минут десять свернули с главной дороги на двухполосную.
— Ты давно здесь живешь?
— Около двух лет. Десять лет назад родители закончили преподавать в Вестминстерском университете Атланты и захотели переехать в деревню. Они нашли этот участок в десять акров, выделив нам с братом и сестрой по два. Джем сразу же построил свой дом, а потом мы год или два работали над моим. Делали по чуть-чуть, когда появлялось время.
Свернув направо, мы двинулись по небольшой мощеной дороге.
— Это дом моих родителей, — произнес Кетчер, указывая на двухэтажный особняк в колониальном стиле с широким крыльцом.
— Вау, какой красивый, — отозвалась я, когда он притормозил, давая возможность рассмотреть лучше.
Потянувшись через меня, он указал на домик в стиле кейп-код справа.
— А это — Джема.
Я улыбнулась, когда заметила, что весь окруженный белым забором двор усеян игрушками.
— Сколько же у него детей?
Кетчер закатил глаза.
— Четверо и еще один на подходе.
Я пораженно развернулась на сидении.
— Пять детей?
— Три девочки и два мальчика. Точнее, третья девочка скоро родится. Джем всегда хотел полный дом детворы. К счастью, он нашел спутницу с похожими взглядами. Они поженились в двадцать и спустя два года, стоило ей закончить обучение, стали рожать детей как по часам.
Я с любопытством уставилась на него.
— Непохоже, что ты очень любишь детей.
Он покачал головой.
— Я люблю детей.
— Тогда почему закатываешь глаза, рассказывая про племянников?
— Потому что не хочу их в таком количестве. Дайте мне одного или двух, и я буду рад.
Я не осознавала, что задержала дыхание, пока легкие мучительно не обожгло. Медленно выдохнула.
— Думала, что я бессердечный ублюдок, который не хочет детей, а? — спросил Кетчер.
С моих губ сорвался нервный смешок.
— Нет-нет. Я совсем так не думала.
— Да конечно.
— Ну ладно, может, совсем немного. — Подняла я почти сведенные большой и указательный пальцы.
— Я знал, что не ошибся.
— Какое большое эго.
Он посмотрел на свою промежность, а потом снова на меня.