Женщина лет шестидесяти высунула голову из-за бисерной занавески на двери.
— Здравствуйте. Могу я вам помочь?
— Не уверен. Мы ищем человека, которого называют Бабушкой-ведьмой, — произнес Кетчер.
На ее лице расплылась довольная улыбка.
— Давненько не слышала этого имени.
— Прошу прощения, если обидел. Вы совсем не выглядите ни бабушкой, ни ведьмой, — добавил он.
— Потому что это не я.
— Ох, — пробормотал Кетчер.
— Я Джевелл. Женщина, которую вы ищете, моя мать.
— Она живет поблизости? — спросил он.
Джевелл кивнула.
— Да. Пятью милями выше в горах. Но какое у вас к ней дело? — Не успел Кетчер ответить, как она склонила голову набок и произнесла:
— Хм-м, могу предположить, что красивой паре, которая, кажется, итак влюблена, не понадобилось бы одно из ее любовных заклинаний. Разве что-то для плодовитости? А она может заставить тебя забеременеть прямо вот так. — И женщина щелкнула пальцами.
Я яростно замахала руками.
— Нет, нет. Нам ничего подобного не нужно.
С озорным огоньком в глазах Кетчер сказал:
— Я еще не пытался обрюхатить ее, но буду иметь в виду, если мои пловцы окажутся медленными.
Когда я с открытым ртом повернулась к нему, он подмигнул и полез в карман за значком.
— Я Холден Мейнс из Бюро расследований.
Улыбка сползла с лица Джевелл, а карие глаза округлились.
— У моей мамы какие-то проблемы?
Он покачал головой.
— Нет. Мы надеемся, что она сможет предоставить информацию об убийстве, которое мы расследуем. Вы знаете человека по имени Рэнди Дикинсон?
— Нет. Не знаю. Но за все эти годы у моей матери было столько клиентов, что сложно всех упомнить. — Джевелл скрестила руки на груди. — Наверное, лучше вам подняться и поговорить с ней лично.
— Благодарю. Так и поступим, — ответила я.
Достав записную книжку, Кетчер спросил:
— У вас есть ее адрес?
Она рассмеялась.
— Место, куда вы отправитесь, не нанесено на карту. Могу лишь посоветовать ехать пять миль после церкви Турниптауна. Потом возле почтового ящика с павлином поверните направо. Ее дом на горе.
Кетчер быстро записывал в книжку.
— Пять миль, ящик с павлином.
— Верно.
— Еще раз спасибо за помощь.
— Пожалуйста.
Мы двинулись к двери, когда Джевелл добавила:
— Будьте осторожны. Мама любит отвечать на стук в дверь ружьем.
Я нервно ахнула, а Кетчер лишь усмехнулся.
— Учту.
Спустя десять минут и двадцать ругательств Кетчера о том, что на гравийной дороге он убьет машину нахрен, мы повернули возле выцветшего ящика с павлином и надписью «ТОРНХИЛЛ».
— Как, черт возьми, здесь вообще может кто-то жить, особенно пожилая леди? — задала вопрос я, пока кабриолет трясся и подпрыгивал на ухабах вверх по крутой насыпи к дому Бабушки-ведьмы.
— Мне тоже это интересно, — отозвался Кетчер, вынужденный понизить скорость, чтобы забраться на гору.
Наконец мы подъехали к старинному бревенчатому домику. Приблизительно в таком мог расти Авраам Линкольн. А еще он был похож на маленький домик в прериях.9
Когда мы выбрались из машины, из-под крыльца выскочили две длинноухие собаки. Они в унисон зарычали на нас. Так как мне совершенно не хотелось оказаться растерзанной охотничьими псами, я потянулась обратно в машину за остатками ланча.
— Только не мои ребрышки! — зашипел Кетчер.
Игнорируя его, я бросила ребра и картошку в собак. Те кинулись к еде и немедленно принялись уничтожать ее. Когда они отвлеклись, мы направились через двор к крыльцу.
— Не могу поверить, что ты только что бросила двадцатидолларовый ланч двум бродячим собакам, — проворчал Кетчер.
— Либо ребрышки барбекю, либо твои. По крайней мере, по дороге домой сможешь взять еще.
— Ну ладно.
Перед домиком были разбиты клумбы с цветами и посажены розовые кусты, которые весной, наверное, выглядели очень красиво. Поднявшись по ступенькам, мы осторожно прошли по истертым доскам крыльца.
Я постучала костяшками пальцев по сучковатой двери, а Кетчер обхватил рукоятку пистолета в кобуре. В конце концов, мы не знали, что может скрываться за дверью. Прошло несколько мгновений, и я снова постучала.
— Чего вам надо? — раздался скрипучий, несколько приглушенный голос.
— Извините за беспокойство, мадам, но нам нужно поговорить с Бабушкой-ведьмой.
Послышался звук открывающихся замков, а затем дверь распахнулась. Перед нами в выцветшем ситцевом домашнем платье стояла миниатюрная женщина с морщинистым, как дорожная карта, лицом. Как и предупреждала Джевелл, в руке та держала дробовик. Учитывая ее размер, удивительно, как у женщины вообще хватило сил его поднять.