—Я отложила полет в Палм-Бич, чтобы приехать сюда, джентльмены. Итак, игра начинается?
Торн сразу обратился к Лейси:
— Скажите, каким образом вы связались с Маршей Робинсон? И что заставило вас посчитать, что она имеет какое-то отношение к смерти стилистки?
— Это достаточно очевидно, не так ли? Она позвонила мне. Кстати, вы понимаете, что Энджи Вудз, возможно, была убита? — парировала Лейси.
— Здесь я задаю вопросы, мисс Смитсониан. А теперь...
— Может, по крайней мере хотя бы скажете, расследует ли Бюро обстоятельства смерти Энджи?
— Согласно заключению медэксперта, это обычное самоубийство...
— Не могли бы вы пояснить, что подразумеваете под определением «обычное самоубийство»? — перебила Лейси.
— Нет никаких доказательств, что там был еще кто-то.
— Вы видели отчет полиции?
Торн молчал.
— И что, все это похоже на другие бесчисленные «обычные самоубийства», которые не обошлись без небольшой посторонней помощи ?
— Мисс Смитсониан...
Мак постучал ручкой по столу: еще одно предупреждение.
— Я думала, это лишь неофициальная беседа, — бросила Лейси.
Присутствовавшие, за исключением Клодии, с неодобрением уставились на нее. Клодию, казалось, происходившее только забавляло.
— Нас интересует Марша Робинсон, а не Энджела Вудз, — снова начал Торн.
— Даже если Энджела покончила с собой из-за чего-то сказанного Маршей?
— И что же она сказала?
— Марша не знает. Но угрызения совести не дают ей покоя.
Торн продолжал давить на Лейси. Та рассказала ему все, что он хотел узнать. Иначе говоря, все, что написала в статье. Он потребовал от нее дополнительной информации о порносайте Марши, каковой, к радости, у нее не было. Кроме того, она понятия не имела, связана ли со всем этим смерть Энджи.
— Я пишу о моде. И задавала только имеющие отношение к моде вопросы.
— Бросьте, мисс Смитсониан. Какая мода?
— Согласна. О том, что в ОК считается модой.
Торн укротил ее строгим взглядом.
—Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы занимаетесь тем, что каждый день доводите людей своими колкостями дурного тона.
— Ну, в основном верно.
— Простите, агент Торн, независимо оттого, являются ли «Преступления против моды» дурным тоном или нет, они повышают тираж газеты и добавляют немного легкомыслия городу, слишком серьезно себя воспринимающему, — возразила Клодия.
— Но эти статьи не легкомысленны.
— В таком случае, дорогие агенты, репортер «Обсервер» пытается пролить свет на подозрительную смерть, которую в противном случае постарались бы скрыть.
Мак громко откашлялся.
—Я заказал мисс Смитсониан написать статью и продолжение к ней. У нас эксклюзивный материал.
Лейси едва не ахнула.
Это ты, крутой парень? Я не ослышалась?
— Скажите, вы обсуждали с Маршей Робинсон что-то не вошедшее в статью? — допытывался Торн.
— Меня интересовало ее личное мнение по поводу того, стоит ли носить оранжевое в тюрьме. Лично я предпочитаю черно-белые полосы, только не горизонтальные. Обвинителя по особым делам это тоже интересует?
— Видели бы вы, что она приготовила к следующему выпуску, — вмешался Мак.
— Ну, мисс Смитсониан?
Лейси воззрилась на редактора. Тот кивнул, словно они уже договорились о содержании колонки.
— Похоже, вы вдохновили меня своим выбором уникальных галстуков. Как вам нравится такой заголовок: «Слишком уродлив, чтобы умереть: галстук борется с преступлениями вместо ФБР»? В конце концов, Эллиот Несс[33] был известен любовью к модным прикидам, и все мы знаем, как Дж. Эдгар Гувер обожал свои вечерние костюмы и даже пачки[34]. Вот это, можно сказать, настоящая мода, которую следовало бы перенять в Бюро.
Агент Уоткинс кашлянул в кулак. Уши агента Торна запылали. Глубоко вздохнув, он закрыл записную книжку.
—Думаю, нам больше не о чем говорить. Скорее всего в процессе следствия нам придется снова вам позвонить.
— И вот что еще, агент Торн, — предостерегла Клодия. — Наша газета стоит на стороне своих сотрудников. Мы хорошо знаем закон о защите прессы. Советуем и вам помнить о нем. Как, впрочем, и о конституции. Мы не позволим нас запугивать.
— Но, мэм, мы проводим обычное расследование. И не лезем в жизнь других людей. Мы не полиция нравов.
Клодия ответила ослепительной улыбкой:
— Ну разумеется. Так приятно было познакомиться с вами.
После ухода агентов Клодия улыбнулась своим ошеломленным служащим:
—Я не самая большая поклонница ФБР. Если они снова позвонят, свяжитесь со мной. Где бы я ни была. Лейси, можно вас на минуту?
Она отвела Лейси в сторонку.
— Помните: эпицентр скандала — не лучшая среда обитания. Ваша обязанность — устанавливать истину и печатать правду. Только сначала убедитесь, что это действительно правда. И будьте осторожны, когда вздумаете дразнить медведя.
— Постараюсь.
— А если просто не можете не дразнить медведя, звоните мне. Обожаю дразнить хищников.
С этими словами она вышла из комнаты. Вонг поплелась следом.
Лейси подтолкнула локтем Мака:
— Ты солгал ФБР, никакой истории ты мне не заказывал.
— Меня никто не приводил к присяге. Ну, разве жизнь не хороша? И кстати, Лейси, объявляю мораторий на сюрпризы до конца месяца. Давай проведем этот месяц под девизом «Будем добры к Маку».
Остаток дня Лейси просидела дома, радуясь, что не приходится давать отчет Брук, которая сегодня работала допоздна. Лейси ограничилась беседой с автоответчиком и отключила телефон: слишком устала, чтобы разговаривать, даже с Брук.
Взяв большой пакет сладкой кукурузы, она открыла последнюю банку пива, подняла крышку сундука с сокровищами тети Мими и разложила выкройки. Одновременно она ухитрялась смотреть «Путешествия Салливана» и искать вдохновения в шикарном гардеробе Вероники Лейк эпохи сорок первого года. Тогда последняя не была одета как бродяжка.
Кукуруза оказалась чересчур приторной, и к тому же запивать ее пивом явно не следовало.
Однако остроумная комедия оказала благотворное действие: Лейси стало легче. А сшитое по выкройке вечернее платье из кремового крепа с золотыми вставками на талии и манжетах получится ослепительным. Если только Лейси удастся найти нужную ткань. Это поможет не думать о Вике.
Но мысли Лейси продолжали возвращаться к шести футам тестостерона и глазам цвета весенней травы. Ее всегда тянуло к Виктору Доновану.
Ну почему мне никогда не удается выбрать подходящий момент?
В этом ее беда. И если раньше она чувствовала, что может покорить сердце мужчины так, как альпинист покоряет вершину, теперь ничего подобного не испытывала.
В воскресенье, стоило воткнуть вилку телефона в розетку, раздался звонок. Лейси подняла трубку:
— Привет, Брук.
— Боже, ты жива! Я уже и не надеялась. Но твоего имени нет в Дедфед-сайте. Я проверяла.
—Я всегда могу рассчитывать на тебя, Брук. И ты была права. Все обошлось, и моя работа по-прежнему при мне. Вместе с почти половиной нервов.
— Кстати, Лейси, очень милая статья о Марше Робинсон. Рада, что ты на этот раз придерживалась описания ее одежды. Думаю, тебе стоит написать руководство на тему о том, как одеваться и готовиться к суду. Я знаю человека, который знает человека, который знает агента Джона Гришэма.
— Брук, давай для разнообразия перестанем думать. Давай для разнообразия что-то сделаем. Нью-Йорк. Маленький кусочек Большого Яблока. Ну, что скажешь?