— Значит, это любительские съемки?
— Хуже.
Это оказалось монтажом скрытых съемок сильных мира сего, развлекающихся весьма своеобразным образом в разных местах и в разное время. Среди них было немало политиков. Марша не называла имен, но подтвердила, что Бойд Редфорд был одним из ничего не подозревавших действующих лиц. Марша даже не была уверена, знает ли он о существовании записи. Однако мать Марши рассказала обо всем своей ближайшей подруге Жозефине Редфорд, потому что та была озабочена падением прибылей «Стайлиттос». А Бойд Редфорд увлекался политикой и женщинами. По мнению Жозефины, даже чересчур.
— Марша, кто помогал вам? Кто вес это снимал?
Молчание.
— Есть и другие записи? Другие копии?
— Нет. Все остальное в суде.
— Уверены, что другой страховки нет? Кого вы собирались шантажировать этой штукой?
— Никого! Это только для защиты, ясно? И вообще это не шантаж, если не просить денег! Все это знают.
— Обменивать тайны других людей на послабления, льготы или защиту—не шантаж? — возмутилась Лейси. — И как же вы это называете, черт побери?
— Переговоры! Я не выдаю ваш маленький секрет, вы не выдаете мой! Я выдаю его маленький секрет, вы снимаете меня с крючка. Это Вашингтон, на случай если забыли. Все так делают. Вам следует открыть глаза и почаще выходить на улицу.
— Итак, после того как мать посоветовала вам помешать правосудию, как поступили вы?
Марша не обратила внимания на укол.
— После того как все немного улеглось, я хотела вернуть кассету, но Энджи сказала, что отправила ее в безопасное место. Но я не просила никому ее посылать! И так разозлилась, что отменила визит.
— И вы не знаете, кому послали кассету?
— Увы! Знаю только, что в Вирджиния-Бич. Я готова убить кого угодно, лишь бы получить запись обратно. Простите, словесный оборот. Я, должно быть, на время спятила, раз позволила матери уговорить меня сунуть кассету Энджи.
— Может, вы так рассердились, что пошли в салон после закрытия, стали выяснять отношения и ситуация вышла из-под контроля?
— О чем вы?! Я ее не убивала!
— Почему вы оказались в Вирджиния-Бич?
— Мне нужно было отдохнуть. У мамы там домик. Но я и близко не подходила к салону.
— Вы видели Шерри Голд?
— Нет! Ненавижу Шерри Голд! Лейси, я думала, вы меня понимаете! — Марша бросила трубку.
Лейси решила, что дольше тянуть нельзя. Пора писать об убийстве номер два. Она просто обязана честно и откровенно сообщить обо всем, хотя бы в память о Тамми Уайт. И поскольку времени для подробного изложения фактов почти не оставалось, приходилось рассчитывать на патетику и бить на чувства.
Лейси осторожно оглянулась на Мака. Тот сидел в кресле, закинув ноги на стол. Мятая клетчатая рубашка, ослабленный узел галстука от Джерри Гарсия и поношенные брюки цвета хаки с пятнами от утреннего кофе отнюдь не улучшали его внешности. Мак был погружен в чтение «Уолл-стрит джорнал», очевидно, мечтал о карьере, которую мог бы сделать.
Сейчас, перед концом рабочего дня, в зале было относительно спокойно. За окном лежала в засаде весна, взрывающаяся зелеными почками и обладающая любопытной способностью вызывать отчаяние в новостных ищейках, пропустивших столько прекрасных дней. А где-то там пышно цвела всеми красками страсти азалия и розы благоухали на обвивавших стены плетях. Но сидевшие в проклятых кондиционированных клетушках репортеры не могли даже открыть окна, чтобы вдохнуть теплый воздух, наполненный ароматами.
Лейси снова набрала номер Шерри Голд. К ее удивлению, трубку подняли.
— Мне нечего сказать вам, — отрезала Шерри. — И вообще я не делаю никаких официальных заявлений. И ничего я вам не скажу. Вы мне вообще никто!
Придется играть в ее игры. Вашингтонцы!
— Я могу назвать вас источником и не упомяну ни имени, ни фамилии, на случай если придется использовать полученную от вас информацию.
— Мне все равно.
— Что вы делали в Вирджиния-Бич ?
— Не знаю, о чем вы.
— Я видела вас. Вы видели меня.
— Ошибаетесь, — упорствовала Шерри.
Лейси поняла, что эту стену ей не пробить.
— Вам ничего не известно.
— На вас были темные очки. И вы исчезли, как только меня увидели. Шерри, опомнитесь! Две женщины мертвы, и вы последняя, кто видел живой по крайней мере одну из них.
— На что вы намекаете? А может, я искала работу и ради этого поехала туда, где меня не знают!
— А может, решили поговорить с Маршей Робинсон о видеозаписи? — предположила Лейси и услышала, как Шерри шумно втянула в себя воздух.
— Воображаете, что умнее всех? Ошибаетесь! Потому что умереть следовало именно Марше.
— Разве вам мало двух трупов?
— Она разбила мне жизнь! Твердила, что я получу много денег и сделаю карьеру! А меня уволили!
— Положение Марши тоже не слишком блестящее.
— Смеетесь? Она знаменитость! Благодаря вам и другим таким же кровопийцам-репортерам! Это вы сделали ее звездой!
— Она — всеобщее посмешище. И это клеймо навсегда.
—Что из того? Все знают, кто она, не говоря уж о смене имиджа. Теперь она выглядит лучше, чем когда-либо в жизни. А вот я обратилась к Энджи, но внешность американской поп-звезды так и осталась для меня мечтой!
— Скорее американской порнозвезды. Ведь вы именно этого хотите, Шерри? Полного преображения?
И хотя тон Лейси был шутливым, было понятно: это не поможет. Шерри совершенно спятила. Но Шерри уже понесло.
— Еще немного, и ей начнут платить за интервью! Барбара Уолтерс[37] будет стонать над ее бедами и восхищаться шикарными волосами! — визгливо завопила она.
Лейси живо представила, как вздулись жилы на тощей шее, как лицо наливается краской, а голос поднимается все выше.
— Марша скорее всего напишет книгу! Ее пригласят на ток-шоу! А я никто! От всей души желаю ей сдохнуть! — выдала Шерри напоследок, перед тем как швырнуть трубку.
Лейси задумчиво посмотрела на телефон. У этой женщины проблемы, и немалые. Могла она убить парикмахершу? Да, без всякого сомнения.
Лейси зябко поежилась.
Но так или иначе, она пока ничего не добилась. А если попробовать другой подход? Подстрекать убийцу: глупо, опасно или то и другое? То и другое.
Может, он или она сделает неверный шаг и выдаст себя?
— О'кей. Похититель волос, я иду! Далее следуют:
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МОДЫ
От Лейси Смитсониан
НАСИЛЬСТВЕННАЯ СМЕНА ИМИДЖА
Самый бездарный парикмахер в округе только сейчас удвоил свою клиентуру. Мастер опасной бритвы скорее всего ничем не отличается от окружающих, кроме того, что носит в душе грязный маленький секрет. Его клиенты не покидают салон живыми. Обычный вывод полиции — самоубийство. Но этим самоубийцам помогли. Безжалостно и бесчеловечно.
Он воображает, что его секрет в полной безопасности. Воображает, что никто ничего не знает. Но знаю я, и знают другие. Этот подлый слизняк убил двух женщин, которые делали людей красивыми. И сумел придать убийствам вид самоубийств, очевидно, считая себя умнее всех. Но это не так. Ему очень хочется похвастаться своими подвигами. Он украл волосы своих жертв. И послал мне сувенир на адрес газеты.
Только сейчас я поняла, что убийцу в действительности интересовало еще кое-что, имевшееся у жертв. Видеозапись, которая могла иметь или не иметь связи с продолжающимися забавами конгрессменов...
Лейси перешла все границы, но ей уже было все равно. В конце она добавила нечто вроде послания:
Джорджу. Строго конфиденциально. Вы хотели получить волосы. И получили. Что еще ищете? Свяжитесь с «Ай-стрит обсервер».
Мак прочел написанное, устало потер глаза, подпер подбородок, как всегда, когда думал о реакции Клодии Дарнелл, и уставился на Лейси.
— Горяченькая видеозапись? У меня имеется пара предсказаний. Специально для тебя, Смитсониан. Предвижу в будущем еще один визит ФБР. И грядет еще одна задушевная беседа о необходимости советоваться со своим редактором.