Не успела она утащить Жозефину, как та, словно только что заметив Вика, схватила с пола упавшую сумочку и выпрямилась.
— Mon Dieu, — пробормотала она, — какой кошмар. Какой дьявольский кошмар! Merde, merde, merde[39]!
Она вытащила из сумки зеркальце, поднесла к лицу и ахнула. А потом спокойно села на кожаный диван и принялась исправлять нанесенный внешности урон. Вытерла тонким платочком слезы. Вынула маленькую баночку с кремом и осторожно втерла в кожу. За питательным кремом последовал тональный. Жозефина освежила помаду и блеск, пригладила волосы. И хотя ее глаза все еще блестели, она ни на секунду не замолкала.
— Я только пришла посмотреть, как тут Бойд. В последнее время он был не в себе. Злой, нервный, на всех кидался. Я хотела поговорить о семейных делах. Нам никак не удавалось завершить раздел собственности. Его не оказалось дома, поэтому я приехала сюда, вошла в кабинет и увидела... увидела... какой ужас!
— Вы прикасались к нему?
— Прикасалась? — Жозефина вздрогнула. — К нему, такому? Да я и близко боялась подойти!
Лейси была вынуждена согласиться, что сама мысль об этом казалась абсурдной, но все же вмешалась:
— Хотя бы посмотреть, жив ли он еще.
— Мне это в голову не пришло. Как он может быть жив, если горло... — Жозефина осеклась и уставилась на Лейси: — А вы что здесь делаете?
— Мы договорились о встрече с Бойдом.
— И вы приехали с Виктором?
И хотя Жозефина почти промурлыкала его имя, глаза ее хищно сузились.
— Совершенно верно.
Лейси вовсе не была уверена, что Жозефина говорит правду, но тут ее отвлек вой полицейских сирен. Вслед за копами прибыли «скорая помощь» и детективы. Они вывели Жозефину в конференц-зал и закрыли за собой дверь.
Участие Лейси в расследовании ограничилось коротким заявлением и долгим ожиданием Вика, в продолжение которого она позвонила Тони Буду-Через-Двадцать-Минут Трухильо из телефона-автомата перед зданием. К сожалению, сотовый вышеупомянутого Тони не отвечал. Она не оставила сообщения и позвонила выпускающему редактору и сообщила последние новости. Сама она не хотела писать репортаж об убийстве Редфорда — лучше приберечь собственные наблюдения для следующей колонки.
Вик освободился через несколько часов и отвез ее домой. Им не о чем было говорить — они обменялись лишь короткими вежливыми прощальными фразами. Лейси была почти уверена, что ее вины в том, что каждая их встреча заканчивается обнаружением очередного трупа, нет. Но ей почему-то казалось, что Вик придерживается иного мнения.
Глава 24
Когда всего за какие-то пару недель трое ваших знакомых один за другим умирают насильственной смертью, окружающие просто не могут этого не заметить. Даже если в числе этих окружающих немало репортеров.
Кто-то повесил над столом Лейси большой броский плакат. Оранжевые, обведенные черным буквы складывались в зловещие слова:
ПРЕДУПРЕЖДАЕМ! МОДА МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСНА ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ!
В «кресле смерти» скалился череп в берете с заколкой из стразов и табличкой:
ЭТОТ ЖАНР УБИЛ МЕНЯ! ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ СЛЕДУЮЩЕЙ! МЭРАЙЯ.
В комнату ворвалась Фелисити в широченном сарафане в красную клетку, белой рубашке с отложным воротником, гольфах и мокасинах: идеальный наряд второклассницы.
— Там, где ты проходишь, Лейси, остаются только трупы, — хихикнула она.
Если бы взгляды могли убивать...
— Не хочешь угадать, кто будет следующим?
— Ты такая смешная, Лейси. Мы все тебе сочувствуем из-за этого ужасного нападения, волос и все такое. Я уж думала, придется тебе так и ходить остриженной, но у тебя, оказывается, миленькая прическа! Так мне даже больше нравится!
Должно быть, Трухильо распустил язык и проболтался о ее волосах!
Лейси знала, что в редакции ей будет туго, но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Пытаясь укрепить свои позиции, она надела сапфирово-синий костюм, свой любимый, когда-то извлеченный в недокроенном виде из сундука Мими. Жакет с широкими плечами, забранной талией и жемчужными пуговками и узкая, облегающая юбка чуть ниже колен со встречными складками на боку. Волосы она зачесала назад и скрепила черепаховыми гребнями, что создавало эффект молодой Бренды Старр/Лоис Лейн[40]. Общее впечатление: попробуй-только-тронуть-горько-пожалеешь.
Во всяком случае, она на это надеялась.
— Ты, должно быть, просто навлекаешь на людей смерть, — заметила Фелисити. — Вроде Тифозной Мэри[41].
— О, Фелисити, твое остроумие бьет наповал, — пробормотала Лейси, не находя в себе сил разозлиться понастоящему. Уж это наверняка придало бы ей храбрости. Коллеги в отделе новостей неизменно стремились получить ответы на пять вопросов: кто, что, где, когда и почему? И все до единого повторяли одно: «Сейчас, сейчас, немедленно». Трудно упрекать их в чрезмерном любопытстве. Но она все же упрекала.
Повернувшись, Лейси прострелила Трухильо злобным взглядом. Тот поежился.
— Я в этом не участвовал! — заявил он, ткнув пальцем в череп. — Честно! Чтоб мне пропасть!
Однако он уже успел написать заметку об убийстве Редфорда, упомянув также о нападении на Лейси в Дайк-Марш. К счастью, история ее новой стрижки была втиснута в раздел новостей, в самый низ страницы, рядом с рекламой шин.
— А это что? — осведомилась она, потрясая газетой с опусом Тони.
—Я воспользовался материалом твоих колонок и случаями на Дюпон-Секл и в Вирджиния-Бич, чтобы проследить связь этих странных самоубийств с Редфордом. Две мертвые женщины. Их убитый босс. Совпадение? Я ссылаюсь в третьем абзаце на тебя.
— Спасибо, Тони.
Лейси понимала, что никто не позволит ей писать о смерти Редфорда. Это территория Трухильо. И все же что-то больно царапнуло внутри. Она отправилась на поиски редактора.
— Мак, мне осточертело писать о модах. Сделай что-нибудь, сам понимаешь, добром это не кончится. Не видел мой стол? Даже репортеры считают, что я — угроза обществу.
— Отличный ход, Смитсониан, — кивнул Мак. Лейси заметила, что сегодня на нем не было ничего «выдающегося». И выглядел он совсем неплохо: темно-синие слаксы, белая сорочка, галстук приглушенных тонов.
Должно быть, жена взялась за него.
Мак пригласил Лейси и Трухильо в свой офис. И как ни удивительно, ни разу не отпустил шуточки по поводу ее челки. Да и Трухильо выглядел на редкость торжественно в черной майке, черной кожаной куртке, черных джинсах и черных же ботинках. Мак плотно прикрыл дверь.
И что я сделала на этот раз? Или меня попросту увольняют?
— Садись, Лейси.
И хотя это был приказ, она осталась стоять.
— Прежде всего я хочу, чтобы ты знала: «Ай-стрит обсервер» требует многого от своих сотрудников, но не просит их рисковать жизнью ради заметки.
Если только это не настоящая сенсация.
— Если ты предчувствовала неладное, могла бы сказать мне или Тони, — продолжал Мак, постукивая карандашом по столу.
Лейси пожала плечами:
— Как я могла предчувствовать засаду на велосипедной дорожке? Угрозы поступали только в редакцию.
— Угрозы? Во множественном числе?
— Сам знаешь. Волосы и письмо.
Она не сказала об угрозах Редфорда в прошлую пятницу. Впрочем, теперь и упоминать об этом бесполезно. Мак с подозрением прищурился, но не стал уточнять.
— Почему ты сразу не позвонила мне после того, как этот парень на тебя напал?
— Трухильо уже состряпал статейку. Черт, да он знал обо всем едва ли не раньше меня!
— Я говорю не о статейке, пропади она пропадом! Тебе никогда не приходило в голову, что мне может быть небезразлична судьба одного из моих репортеров?
Ничего подобного ей никогда не приходило в голову. Она — репортер, он — редактор, и между ними пропасть.
— Нет, — призналась она.
Мак потер затылок и окинул ее уничтожающим взглядом.
Да что же это творится?
— Понимаю, нелегко терять еще одного обозревателя моды, почти сразу после Мэрайи. Но вы всегда можете закинуть удочку и выловить кого-нибудь на улице.