Стараниями Стеллы Энджи казалась спокойной и безмятежной. Светлый парик вполне заменил ей собственные волосы. В переднем ряду сидели мать и две младшие сестры Энджи, всхлипывавшие и вытиравшие платками покрасневшие глаза. В их семье были одни женщины. Недостающий отец занимал место на фамильном участке в Атланте, где скоро поселится и Энджи.
Ошеломленное семейство было родом из южной глубинки и, очевидно, не считало черное непременной принадлежностью привычного пестрого гардероба. Женщины были разряжены во все оттенки голубого, вероятно, ничего скромнее в их шкафах не нашлось. Сестры не были такими хорошенькими, как Энджи, но роскошные волосы оказались фамильной чертой, хотя и тут Энджи занимала первое место. Сестры стягивали свои голубыми бархатными лентами в длинные, доходившие до талии хвосты. На матери Энджи были синий костюм с жемчужной ниткой и широкополая синяя шляпа, прикрывавшая светлые распущенные волосы. Костюм был летним, шляпа — зимней, но кому какое дело!
Стилисты из салона на Дюпон-Секл из почтения к семье Энджи сегодня обошлись без макияжа.
Как мило. Оставили дома свою обычную внешность ведьм.
Лейси заметила несколько черных «коктейльных» платьев, выглядевших слишком празднично и слишком легко для сегодняшней погоды.
Лейси и Стелла уселись в третьем ряду. В церкви набралось почти двести человек, так что мест фактически не было. Похоже, здесь присутствовала вся империя «Стайлиттос». Все двадцать пять салонов. Лейси узнала кое-кого из посетителей салона на Дюпон-Секл, вероятно, постоянных клиентов Энджи, и поискала взглядом пресловутую Маршу Робинсон, но штатный сотрудник конгресса пропустила удобный случай предъявить миру новую шикарную прическу. Лейси поняла, что зря понадеялась на ее приезд. Папарацци буквально преследовали Маршу в ожидании волнительного момента, когда она предстанет перед прокурором, чтобы дать показания, скорее всего не в розовом. Адвокат, очевидно, запретил ей показываться на людях. Кроме того, до сих пор представители прессы так и не усмотрели связи между смертью стилистки и ее работой на мисс Робинсон, в противном случае последней мало не показалось бы.
— Когда Марша Робинсон была у Энджи? — шепнула Лейси, наклонясь к Стелле.
— Недели две назад. Марша просила сделать ей укладку феном для очередного появления в суде. Потом она записалась к Энджи на прошлой неделе, но внезапно отказалась.
— Когда это было?
— Кажется, в субботу.
— В день смерти Энджи?
— Вроде бы да.
— А почему она не приехала?
— Понятия не имею. К телефону подходила не я. А это важно? — встрепенулась Стелла.
Мимо прошла плачущая женщина. Стелла состроила гримасу.
— Это Шерри Голд. Последняя клиентка Энджи. Она с прибабахом.
— Хочешь сказать, самая последняя? Как раз перед...
— Полная психопатка. Хочешь познакомиться? — Стелла поманила к себе Шерри. — Шерри, это Лейси Смитсониан из «Обсервер».
— «Ай-стрит обсервер»? Извините, я никогда ее не читаю, — солгала мисс Голд, презрительно кривя губы. — Я читаю «Пост».
— Симпатичный костюмчик.
— Дизайнерский, — похвасталась Шерри.
Даже узницы тюрем в девятнадцатом веке и то одевались приличнее.
Разумеется, Лейси понятия не имела, как одевались узницы девятнадцатого века, но грязно-серый кошмар не выдерживал никакой критики. Длинная, мятая, собранная на талии юбка напоминала мешок и дополнялась бесформенной серой блузой. Все вместе, вероятно, стоило сотни долларов. Лейси ненавидела серое. Чисто личные ощущения. Шерри Голд, угловатая, мускулистая, с типичной фигурой перетренированной спортсменки, казалась одержимой некоей идеей. Каштановые волосы и костлявое лицо можно было бы назвать оригинальными и даже по-своему красивыми, но раздувающиеся ноздри и огромный рот напоминали Лейси горгулью.
— Что мне теперь делать? — неожиданно взвыла Шерри, обеими руками откидывая волосы с лица. — Никто не может подстричь меня, как Энджи! Они такие кудрявые! Это Энджи научила меня выпрямлять их феном!
Значит, даже ты сумела освоить «вашингтонский шлем»!
Лейси мысленно одернула себя.
— Какая трагедия, верно? — спросила она, глядя на гроб.
— Господи, еще бы! Теперь придется летать в Нью-Йорк, чтобы сделать прическу! А там это стоит целое состояние! Вы даже представить не можете!
—Да, но сначала придется сесть в «Метролайнер[14]», — подхватила Стелла.
— Скажите, Энджи не была чем-то угнетена, когда вы в последний раз ее видели? — допытывалась Лейси. — Не говорила о самоубийстве?
Шерри озадаченно вскинула брови. Очевидно, переключиться на мысли о ком-то еще было ей не по силам.
— Не знаю. Мы говорили о кондиционерах.
— Она не казалась расстроенной или несчастной?
— Именно казалась. Посчитала, что концы моих волос пересушены. Но нужных мне средств у нее не нашлось. А что?
— Видите ли, в ту же ночь она умерла, — пояснила Лейси.
— Знаю. Какой кошмар! Что мне теперь делать? — заныла Шерри, прежде чем отойти, оставив Лейси и медленно закипавшую Стеллу.
— Пусть убирается в свой Нью-Йорк!
— Я с тобой, Стелла! — прошипела Мишель Уилсон, помощница Стеллы, хорошенькая темнокожая женщина с огромными янтарными глазами, усаживаясь по другую сторону от непосредственного начальства. — Шерри из тех клиентов, которым нужны только модные стилисты. Она переметнулась к Энджи, едва история с преображением Марши появилась в газетах. Хорошо бы она от нас отвязалась!
— А чем она занимается? — спросила Лейси.
— Понятия не имею. Работает где-то на Холме.
— Как Марша?
— Полагаю.
— Они знакомы?
— Не знаю. Вполне возможно, потому что Шерри как раз и заняла время Марши после того, как та отказалась. Может, это Марша сказала ей, что Энджи свободна.
Мишель подняла мемориальную карточку и стала изучать.
— А вот и Крысиный Король, — шепнула Стелла и, подтолкнув Лейси, показала на мужчину лет пятидесяти, сидевшего двумя рядами сзади и чуть правее.
Он поймал взгляд Лейси и подмигнул. Она пригнулась к Стелле:
— Крысиный Король? Твой босс?
— Бойд Редфорд. Единственный и неповторимый.
Лейси снова обернулась и беззастенчиво уставилась на Бойда. Если присмотреться с определенного угла, тот действительно напоминал прилизанного процветающего грызуна. Должно быть, в молодости он выглядел получше, но время безжалостно выявило крысиные гены в его ДНК. Анфас он казался почти красивым, в стиле постаревшего капитана школьной футбольной команды, огрузневшего и забывшего о спорте. Но вот в профиль... удлиненная хищная мордочка, почти несуществующий подбородок и чуть торчащие зубы: чистая крыса. В темных, зализанных назад волосах, светилась лысина.
— «Рогейн[15]» не действует, — вполголоса доложила Стелла, — и теперь он подумывает о пересадке волос.
Похоже, все стилисты втихомолку называли его Крысиным Королем. Но сам он, тем не менее, в лучших традициях богатеньких подонков считал себя неотразимым.
Бойд Редфорд был владельцем «Стайлиттос», сети салонов, широко распространенных в Вашингтоне, Мэриленде и Виргинии. И хотя был злобной подлой тварью, все же ухитрился добиться успеха. Бойд унаследовал салоны от своего дяди Максимилиана, а гений его бывшей жены, Жозефины Редфорд, позволил превратить их из дешевых закутков в достаточно известную сеть салонов красоты, блиставших звездными стилистами.
Именно Жозефина сменила название «У Макса» на «Стайлиттос», лично придумала фасон униформы, избавилась от средненьких работников и создала обучающие программы. Редфорд всего лишь поднял цены, взяв их с потолка.
Как и дядюшка Макс, Редфорд начинал с парикмахеров. И хотя на него работало много голубых, сам он этим не грешил, поскольку был одним из немногих гетеросексуалов, ставших стилистами просто затем, чтобы постоянно находиться среди женщин. Он обожал, когда они попадали ему в руки, растерянные, беспомощные, с мокрыми волосами, с которых текла вода.