— Хорошо, я займусь ей, а ты пока продолжай копать. — Ева встала из-за стола. — Рорк поедет с нами сегодня.
— Да? — на лице Пибоди промелькнуло облегчение, но она быстро взяла себя в руки. — Было бы неплохо взять с собой еще пару человек, прежде чем лезть туда.
— Он простой наблюдатель, — напомнила ей Ева. — Я жду ответа от Миры. Свяжись со мной, как она позвонит.
Ева узнала Айрис Франсин сразу же, как только вошла в комнату отдыха, заполненную продуктовыми автоматами, маленькими столиками и стульями, на которых можно было просидеть всего пять минут, прежде чем задница онемеет.
Дочь унаследовала от матери белокурые волосы, зеленые глаза и утонченные черты лица.
Айрис сидела рядом с мужчиной, державшим её за руку, вероятно, это был ее четвертый муж — Джорджио Франсин. Ева решила, что он был младше жены на несколько лет, он был знойным брюнетом, в то время как Айрис казалась светлой и утонченной.
А еще Ева отметила, что вместе они смотрелись очень гармонично, словно две половины одного целого.
— Миссис Франсин, я — лейтенант Даллас.
Айрис подняла на Еву измученный взгляд, в котором та увидела печаль, чувство вины и простую усталость.
— Вы одна из тех, кто… кто расследует то, что произошло с Тиарой?
— Да. — Ева поставила рядом стул. — Я сожалею о вашей потере.
— Спасибо. Я смогу её увидеть?
— Я это организую.
— Вы можете сказать, как… что с ней произошло? — Дыхание Айрис сбилось, и она несколько раз медленно вдохнула, чтобы восстановить его. — Они ничего мне не говорят. А когда ты ничего не знаешь — это еще хуже.
— Она была убита этой ночью в своей квартире. Мы полагаем, она знала своего убийцу и сама впустила его внутрь. Пропали некоторые её драгоценности.
— Её изнасиловали?
Ева знала, что родители всегда это спрашивают. Они всегда задают этот вопрос, когда дело касается дочери, а их глаза смотрят на копа с надеждой, что ответ будет отрицательным.
— У нее была половая связь, но мы не думаем, что это было изнасилование.
— Несчастный случай? — В голосе Айрис снова послышалась мольба, словно если бы смерть была случайной, это сделало бы её менее ужасной. — Может, случилась какая-то авария?
— Нет, мне очень жаль. Мы не думаем, что это был несчастный случай. Что вы можете рассказать о том, чем занималась ваша дочь в последнее время, о её друзьях? В частности, о мужчинах в её жизни?
— Почти ничего. — Айрис закрыла глаза. — Мы не так много общались, да и не так часто. Я не была ей хорошей матерью.
— Cara [6], — вмешался ее спутник.
— Да, не была. — Она покачала головой в ответ на мягкий протест своего мужа. — Мне было всего двадцать лет, когда она родилась, и я не сумела стать ей хорошей матерью. Я ни в чем не была хороша.
Ее голос был полон сожаления.
— Мы тогда думали только о вечеринках, веселье и о том, куда еще можно пойти. Когда отец Тиары мне изменил, я решила отплатить ему той же монетой. Потом еще раз и еще, до тех пор, пока мы не стали ненавидеть друг друга и не начали использовать её как оружие.
Айрис посмотрела на своего мужа, когда тот поднес её руку к своим губам и поцеловал пальцы.
— Это было давно, — мягко произнес он.
— Она меня не простила. Да и почему она должна была это сделать? Когда я развелась с её отцом, то снова вышла замуж, словно это было… — она щелкнула пальцами, — специально для того, чтобы показать ему, что он меня больше не волнует. Я заплатила за эту ошибку через полгода, но так ничего и не вынесла из этого урока. А когда я, наконец, поумнела, было уже поздно. Она предпочла своего отца, который позволял ей делать то, что она хотела с тем, с кем она хотела.
— Ты совершала ошибки, — сказал Джорджио, — но ты старалась исправить их.
— Не так уж сильно я старалась, да и не так скоро. Сейчас у нас есть дочь, которой восемь лет, — сказала Айрис Еве. — Я хорошая мать для нее. Но Тиару я потеряла очень давно. А сейчас я уже никогда не смогу вернуть её. Когда мы говорили с ней последний раз — примерно месяц назад — мы поссорились. И изменить это я тоже не в силах.
— Из-за чего вы поссорились?
— Главным образом из-за её образа жизни. Я ненавидела то, что она растрачивает свою жизнь точно так же, как раньше это делала я. Каждый раз она выходила за рамки приличия все больше и больше. У её отца новая пассия, и она моложе Ти. Это выводило мою дочь из себя, у нее появилась навязчивая идея, что она стареет и теряет свою красоту. Можете себе представить, чтобы человек волновался о таком в двадцать три года?
— Нет. — Ева снова подумала о всех тех зеркалах, которыми была увешана квартира Тиары, о ее обширном гардеробе, о пластических операциях, которые она делала. На самом деле, жертва была молодой девушкой, которую волновало все, что имело отношение к ней самой. — В последнее время вы не замечали у нее интереса к оккультизму?