— Ты о чем?
— Так ведь трое негодяев его запросто могли убить или сделать калекой на всю жизнь. Их же трое было, причём здоровенных парней, а он безоружный. В принципе, каждый автомобилист прекрасно знает, что ни в коем случае нельзя вступать в драку с преступниками, защищая своё имущество, если ты один и без оружия. В таких случаях всегда пострадавшим оказывается владелец машины, с ним не цацкаются, ворюги же, как правило, выходят сухими из воды. И ещё они могут мстить.
— Ты сказала «мстить»? — с непонятной радостью подхватила Марина. — Как именно мстить?
— Обыкновенно. Подстерегут где-нибудь и отделают за милую душу.
— И даже убить могут?
— А почему бы и не убить?
— Но ведь может вмешаться правосудие… прокурор…
Девушка саркастически усмехнулась:
— Какой там прокурор? Кто избил? Ищи ветра в поле. Прокурор сам боится…
Марина замолчала и больше не слушала рассуждений племянницы, густо пересыпанных юридическими терминами и колкими замечаниями в адрес современного законодательства. Перед несчастной женщиной вдруг открылись сверкающие перспективы, правда ещё несколько туманные и запутанные, но все же наметилась возможность избавиться от опостылевшего супруга.
«Пострадавшим всегда оказывается владелец машины» — так сказала племянница…
Юстинка встала из-за стола, собрала грязные тарелки, отнесла на кухню и принялась складывать в посудомоечную машину. Марина поплелась следом.
— А такие случаи уже были? — как можно небрежнее спросила она.
— Какие случаи? — не поняла Юстинка.
— Ну, чтобы воры убили человека.
— Вроде бывали, — рассеянно ответила девушка, потому что внимание её привлекли кастрюля, прикрытая сковородой, и вторая кастрюля, прикрытая дуршлагом с макаронами. — Зажечь газ под этими кастрюлями?
— Самый маленький. А конкретно ты что-нибудь знаешь?
— Конкретно, как правило, убивают взломщики. В основном гастролёры и случайные грабители. Организованные и опытные группы действуют более тонко, обычно заявляются в пустой дом или квартиру, для них главное — ограбить, а не убить.
— Жаль! — вырвалось у Марины.
— Что? — удивилась племянница. — Почему вам их жалко?
Марина спохватилась:
— Ну… тогда, может, полиция взялась бы наконец за грабителей, не отпускали бы их так, без наказания. А люди… люди получили бы право защищаться.
— Интересно, кого бы выбрать на роль первой жертвы? — ядовито поинтересовалась Юстинка. — Кто добровольно согласится пожертвовать собой ради общества? Да и одного прецедента явно недостаточно. Хотя… вот если бы прикончили генерального прокурора, или министра юстиции, или главного коменданта полиции, или парочку депутатов сейма… кого там ещё? Епископа, скажем. А обыкновенного человека убьют — толку мало, из-за обыкновенного закон менять не будут. Даже если дюжину убьют, власти вряд ли задумаются над изменениями в нашем уголовном кодексе.
— Ты так считаешь?
— Уверена. Что тут думать, и без того ясно.
Юстинка совсем позабыла о том, что пора приниматься за занятия, видно, очень уж животрепещущую тему задела тётка. Прислонясь к дверному косяку, девушка продолжала горячо протестовать против разгула преступности в стране и бессилия закона, и было ясно, что ни один студент их второго курса не знает жалости к преступникам.
Марина слушала племянницу с большим вниманием. И со смешанными чувствами. Вообще-то она была согласна с мнением второго курса юридического факультета, но в то же время лично для неё было бы удобней, чтобы столь необходимые изменения в УК были внесены немного позже, не теперь. Лично ей, Марине, обнаглевшие от безнаказанности преступники могли очень даже пригодиться…
Окинув кухню внимательным взглядом и убедившись, что все как надо, хозяйка перешла в гостиную, уселась в кресло и опять уставилась невидящим взором в окно, за которым как раз снова припустил дождь.
Кароль Вольский домой не торопился. Есть ему не хотелось, он с партнёрами очень неплохо пообедал в ресторане и теперь, пользуясь тем, что дождь прекратился, решил осмотреть выставленную на продажу площадку, которую давно собирался приобрести.
Потом надо будет съездить к даме сердца одного воротилы игорного бизнеса.
К содержанке воротилы Кароля влекла отнюдь не сердечная склонность, чувств никаких он к ней не питал. Просто требовались кое-какие сведения, которыми дама наверняка располагала.
Лет десять назад Кароль Вольский чуть не угодил в очень неприятную историю, в которую его заманил как раз покровитель дамы, один из крупнейших воротил польского игорного бизнеса. Никогда не подводившее Кароля чутьё подсказало ему правильное решение, и он вовремя удержался от участия в сомнительном предприятии. Воротиле пришлось бежать на край света, на другой континент, прихватив немалый капитал, но бросив даму сердца, которая до сих пор не могла простить ему измены, прозябая в нищете. Нищета, разумеется, была относительной, но бывшая содержанка все равно злобствовала и вынашивала планы мести. На её желании насолить бывшему покровителю и строил свои расчёты Кароль Вольский.