— Кушай, кушай, Пуська, — повторял он. — А-а, так ты Пуфик. Что же ты сестре ничего не оставил? Нехорошо. Брысь! Пуська, иди сюда, бедняжка, кис-кис, вот тебе целая тефтелька… вот и я говорю — вкусно.
Для Пуськи Кароль взял тефтелю с только что принесённого кухаркой блюда. Пуська согласилась поесть с пола, так как хозяину уже было не до неё: остаток тефтелей на блюде он доел сам.
— С чего это ты такой добрый? — не выдержала Марина. — Вон как заботишься о кошках. Может, сегодня Всемирный день защиты кошек? Выходит, тебе опять повезло, надо же! А у меня, сам видишь, какие неприятности. Тебя ведь совершенно не волнует, как я испереживалась. Удачная сделка?
Жена попала в точку, Каролю Вольскому и в самом деле удалось провернуть удачную сделку, да не просто удачную, а сверхудачную. Он выиграл торги на строительный подряд медико-туристического центра в Лесабле, на Атлантическом побережье Франции, наполовину финансируемый американцами. Разумеется, он не собирался информировать об этом жену. Не было у него привычки делиться с ней своими достижениями, да и незачем знать о крупных финансовых вложениях, ведь она в такого рода предприятиях видит только одну сторону — лишние траты. Вот и теперь от одного слезливо-ворчливого тона жены у него испортилось настроение, удалось-таки проклятой бабе погасить огонёк радости и удовлетворения. Вот этой способности у кретинки не отнимешь, двух-трех фраз достаточно, чтобы отбить у человека охоту жить. Нет, и пытаться нечего, другого от неё не дождёшься, надо разводиться. Сколько можно выносить её тоскливое нытьё? Развестись… и делить нажитое? И начинать все с самого начала?
Если бы Марина хотя бы вот в этом конкретном случае просто как человек спросила: «Слушай, похоже, у тебя удачный день? Рада за тебя. А ну, выкладывай!» И порадовалась бы за мужа, за них обоих. К тому же в свете такой удачи неприятности с воротами покажутся просто досадной мелочью, не стоящей нервов. Возможно, Кароль бы рассмеялся и поделился с женой хорошей новостью, ну, не стал бы в подробностях рассказывать о сделке, только кивнул — да, удачный день. Возможно, даже на радостях пообещал бы вернуться к ужину и отметить это событие бутылочкой шампанского — вдвоём с женой. Но разве от этой дуры дождёшься нормальной человеческой реакции?
Вот почему в ответ он ехидно заметил:
— Тебе вроде бы тоже повезло. Сломать ворота! Это большая удача. А десерт будет?
— Будет! — поспешила заверить Марина, ухватившись за возможность сменить тему. — Яблоки в тесте. — И не удержалась от очередной колкости:
— Впрочем, возможно, мне и их удалось испортить.
«Господи, неужели они не могут поговорить нормально? — раздражённо подумала Юстина. — На сей раз виновата тётка, умудрилась испортить дяде хорошее настроение».
Марина, похоже, пришла к такому же выводу. Мысленно отругав себя — опять забыла, что должна всячески демонстрировать любовь к мужу, — она сорвалась со стула.
— Ладно, молчу, молчу. Принесу яблоки, надеюсь, получились отличные. Подам со взбитыми сливками, как ты любишь. Чай или кофе?
Но Кароль уже завёлся.
— Не стоит так уж стараться. Развод избавит тебя от этой тяжкой ноши. Кофе.
А Юстинка опять подумала — должно быть, сегодня дядя действительно в хорошем настроении. Ответил почти нормальным голосом, не шипел, не рычал, не выскочил в ярости из-за стола. И если сейчас тётка, по своему обыкновению, начнёт плакать…
Она встала.
— Вы сидите, тётя. Я подам. И кофе приготовлю.
— А также чай, — добавил хозяин дома, поглаживая кошку.
— А также чай, — повторила племянница.
— Мастерам по воротам придётся платить, — сказала Марина. — Дорого, наверное. Ты бы оставил мне деньги…
— Я достаточно перевёл на твой счёт, — ответил Кароль. — Возьми сколько надо. Можно заплатить и чеком. А тефтельки ещё остались?
— Остались. Ты сам съешь или для кошки?
— Сам, на ужин. С красным вином.
Марина, не сдержавшись, постаралась снова все испортить:
— Если я правильно поняла, ты соизволил известить нас, что собираешься поужинать дома? — язвительно поинтересовалась она. — Так уж будь таким добрым до конца, сообщи, во сколько появишься, ведь ты, если я правильно поняла, сейчас уезжаешь?
Естественно, Кароль не остался в долгу:
— А ты надеялась, что я больше не вернусь? Мне казалось — живу я здесь. Котик, скажи, я здесь живу или нет? — обратился он к Пуфику, который мурлыкал у него на коленях.
— Здесь, дядя, — громко и отчётливо подтвердила Юстинка, нервы которой тоже не выдержали.
Девушка кожей чувствовала — сейчас тётка отмочит нечто совсем уж невообразимое, и тогда разразится скандал космического масштаба.
Кароль с любопытством взглянул на племянницу:
— Ты в этом уверена? Тогда я, пожалуй, вернусь. Раньше или позже. Надеюсь, однако, за это время мясо не стухнет. Или у нас и холодильник испортился?
— Пока нет. Но если дядюшке этого хочется, я могу попробовать испортить, может, получится. Не ручаюсь за эффект, я не очень разбираюсь в холодильниках.
Тут Марина сочла нужным заметить, что Юстинка до сих пор ещё ничего не испортила в этом доме.
— В отличие от своей тётки, — не преминул заметить Кароль, с удовольствием уплетая яблоки в тесте. — Лично я тоже не имею понятия, как портят холодильники, однако уверен — при желании и известном трудолюбии можно многого добиться. Так что если у тебя есть охота…
— У меня нет, вот только если дядюшке так уж этого хочется…
— В таком случае не стоит трудиться. Ещё вопросы есть?
Юстинке очень хотелось заметить, что именно дядюшка завёл идиотский разговор о холодильнике, но хватило выдержки промолчать. Тем более что начала все же тётка…
— Что касается меня, то вопросов нет, — вежливо ответила девушка.
Её ответ почему-то развеселил дядю.
Марине же так и не удалось разобраться в настроении мужа. Слово «развод» кольнуло в сердце, и в то же время вёл он себя намного приличнее, чем в последние дни. И что все это значит? С этой злыдней переводчицей муж встречается исключительно на работе. Вот только никакой сыщик не может установить, что происходит в голове Кароля, о чем он думает, что собирается сделать. Одно ясно — о ней, Марине, совсем не думает, на неё ему наплевать. Вон, с Юстиной разговаривает по-человечески, на неё же лишь рычит да дурацкими поручениями нагружает.
Тут Кароль поднялся из-за стола и, не выпуская кота, направился в кабинет, бросив в пространство:
— Чаю!
Спокойно сказал, не рычал, не шипел. И захлопнул за собой дверь. У него осталось довольно времени, чтобы не торопясь обдумать предстоящий контракт во всех подробностях и прикинуть кое-какие дополнительные возможности. Жаль было тратить драгоценное время на пустые перепалки с женой.
Марина дёрнулась было — бежать за ним, высказать все, что о нем думает, заявить, что не потерпит такого обращения с собой, она не прислуга, чтобы выполнять все мелочи по хозяйству, возиться с проклятыми воротами… Дойдя до ворот, спохватилась: нельзя такие вещи поручать прислуге. А чай она тоже принесёт и ни словом не отзовётся, раз такой грубиян!
Так и сделала, чем доставила большое удовольствие грубияну.
Поскольку в доме свежих газет не было, пришлось за помощью обратиться к племяннице. Юстина сначала обзвонила знакомых парней, потом позвонила в местную справочную и вручила тётке несколько телефонных номеров как раз в тот момент, когда дядя вышел из дома, сел в машину и уехал.
К большой Марининой радости, выяснилось, что специалист по воротам сможет приехать лишь завтра. Договорившись на десять утра, Марина с удовлетворением положила трубку.
На сегодня можно было бы и покончить с проблемой ворот, да любопытство одолело: интересно, подействовало ли купание на пульт? Выйдя во двор, Марина щёлкнула им в направлении ворот гаража. Как она и надеялась, те не отреагировали. Замечательно! Теперь Каролю придётся оставить «ягуар» на ночь перед домом. Правда, ночью в посёлке дежурят охранники, но не станут же они всю ночь торчать у машины. А что, если их занять чем-то на другом конце посёлка? Это мысль.