Кароль же всегда тяготел… ну, может, не к роскоши, но к комфорту. Работать он любил, но только умственно, физического труда не выносил. Возможно, в глубине души он жаждал, чтобы им восхищались и чтили. Умом, образованностью, организаторскими способностями он на голову превосходил окружающих и, не отдавая себе в том отчёта, нуждался в столь же умном партнёре или хотя бы собеседнике. И уж в любом случае в собственном доме он желал оставаться на пьедестале, принимая заслуженную дань восхвалений и воскурений фимиама. В конце концов, он сам создал этот дом, так что имел право быть в нем хозяином. А тем временем некогда искренне восхищавшаяся им жена почему-то с каждым годом делалась все невыносимее. Стареющая и растолстевшая до ужасающих размеров баба стала капризной, претенциозной и бестактной идиоткой, несносно болтливой и безнадёжно глупой. Вечно надутая, всегда чем-то недовольная, плаксивая — словом, совершенно невыносимая.
Теперь восхищение и уважение Кароль замечал в красивых глазах Иолы, переводчицы в его фирме. Иола знала шесть языков и на любом из них могла составить нужный документ. К тому же Иола понимала, что ей говорят…
Ну хорошо, только спокойно. Что дальше? Разведётся он, но кто-то же должен его обслуживать. Иола? При всей её гениальности, умении прекрасно одеваться и великолепно выглядеть за гроши, блистать интеллектом, молчать, когда надо, а в случае необходимости кстати бросить нужное словечко, не говоря уже о женской привлекательности и сексапильности… умеет ли она готовить?
Кароль совсем истерзался. Будучи человеком неглупым, он не только взвесил все «за» и «против» жены, но и на себя не побоялся взглянуть как бы со стороны. Нет, он и не пытался сравнивать себя с молодыми стройными юношами, но ведь и в его возрасте мужчины часто очень неплохо выглядят. Во всяком случае, не растолстели так безобразно, как он. А все потому, что обожает Маринины клёцки с отбивной, зразы в густом остром соусе, зайца в сметане, салаты с майонезом, фондю из сочного острого сыра, жирную грудинку с хреном, сладости… Варёные же овощи и обезжиренные творожки Кароль сердечно ненавидел и никогда в рот не брал. Может, и взял бы, поставь кто-нибудь ему под нос после недельного принудительного поста. Тьфу, даже подумать о таком страшно.
А все же? Бывают ведь блюда вкусные, но без калорий.
Нет, Марина готовила потрясающе, но в безраздельной оргии калорий. Придумать диетические блюда она была неспособна. А может, вкусные и высококалорийные блюда она готовила на погибель ему? Кароль устоять не мог, с каждым днём жрал все больше и толстел, толстел…
Несмотря на довольно добродушную и даже симпатичную внешность, Кароль был человек с твёрдым характером и железными нервами, целиком поглощённый своей работой. Он поставил перед собой цель сколотить многомиллионное состояние — даже если придётся идти по трупам — и своего добьётся! К счастью, пока дело обходилось без трупов, но работа выжимала из него все силы, после неё он мечтал лишь об отдыхе, на развлечения и занятия спортом его уже не хватало.
А эта идиотка рвалась к развлечениям, обожала танцы-шманцы и светскую жизнь, но теперь её всего этого лишили. С горя она стала курить, не иначе как назло мужу, не соображая, что от курения женщина раньше стареет, да и стоят хорошие сигареты дорого. И незаметно пристрастилась к спиртному. Выпив рюмочку, становилась жутко разговорчивой и несла такие глупости, что уши вяли. На замечания мужа только огрызалась, словесные аргументы до неё не доходили, мужу пару раз даже пришлось применить силу, отнимая у жены бутылку, хотя к силовым методам воздействия он прибегать не любил.
Постепенно дом для Кароля превратился в ад. Жена либо слезливо жаловалась на свою несчастную жизнь, либо каменно молчала, изредка презрительно фыркая и отпуская ядовитые замечания словно бы в пространство. Нет. От неё не дождёшься ни понимания его потребностей и стремлений, ни хотя бы мало-мальски тактичного поведения в доме. Лишь запершись в своём кабинете, скрывшись за дверью от этой безмозглой эгоистки и эгоцентристки, можно было обрести относительный покой.
Тот факт, что и он сам был законченным эгоистом, Кароль как-то оставлял без внимания. Вот если бы кто открыл ему глаза… Но кто? Правда, появилась в его жизни Иола. Женщина молодая, красивая, разведённая и очень неглупая, но не в её интересах было мирить мужа с женой. Она пока ещё и сама не решила, нужен ли ей Кароль, однако на всякий случай мягко, ненавязчиво намекала начальнику, мужчине безусловно интересному, что тот стал бы ещё интереснее, сбрось он парочку лишних килограммов. Стоило подумать, к примеру, о бальнеологии, не обязательно сразу садиться на диету. Кароль в состоянии позволить себе приобрести трехнедельный бальнеологический курс, плавание приятно и не требует от человека особых жертв, а лишний жир спускать помогает. Кароль и сам подумывал, что неплохо бы сбросить килограммов десять. Хотя нет, что значат десять кг при его весе, зашкалившем далеко за сотню! Чёртова Марина, кормит как на убой!
Так, может, все же следует развестись с ней? Или попытаться найти другой выход?
Тем временем Ромек и Кшиштоф все ещё обсуждали проблему дележа супружеского имущества.
— Да проще простого, — снисходительно бросил Кшиштоф. — Переведёшь наличные на чей-нибудь счёт, хоть бы и на мой, получишь долгосрочный вексель. Только без глупостей, никаких процентов. Потом снимешь, когда все затихнет, и станешь говорить, что эту наличность ты заработал уже после.
— Ты мою не знаешь, она до всего докопается.
— Балбес, в швейцарский банк!
— Думаешь?
— Или, погоди, можно по-другому. Ты разорился. Пришлось много платить, сплошные убытки, ничего не осталось.
— Что ж, неглупо, — подумав, одобрил Ромек. Ещё подумал и оживился:
— Слушай, а если и всю текущую платежность оформлять через швейцарский банк? Чтобы у нас и следа не осталось?
Кшиштоф не сразу ответил, что-то взвешивая. Затем не очень уверенно предложил в таком случае заключить особое соглашение…
Больше Кароль их не слушал. Он уже давно принял меры, половины его состояния как бы вообще не существовало, официально. Второй половины спокойно должно было хватить на все про все, но делиться с Мариной у него и при таком раскладе не было ни малейшего желания. К тому же ей ещё полагались бы и дивиденды.
— Введём оговорку, — неожиданно заявил он. Его коллеги замолчали на полуслове, не понимая. — Не уточняя, рыбкой, переходим на кредиты. В качестве дебета, это непременно следует записать. Что скажете?
Поглядев на него с минуту, компаньоны пораскинули мозгами и единогласно одобрили.
— Ну, голова! — уважительно пробасил Кшиштоф.
— Ты спас мне жизнь! — пылко подхватил Ромек.
А тут и дождь закончился, и солнышко пробилось сквозь тучи.
Юстина забыла зонтик дома, и пришлось ей пережидать ливень в кафе. Время девушка провела с пользой, с большим интересом читая библиотечную книгу о соблюдении права собственности в XIX веке и последствиях нарушения оного. Данную тему они ещё не проходили, она интересовала Юстину, так сказать, лично.
После окончания школы у Юстины не было проблем с выбором, куда пойти учиться. Уже в предпоследнем классе лицея она почувствовала в себе интерес к юриспруденции и теперь, на втором курсе университета, убедилась, что сделала правильный выбор. И опять же не сомневалась, в каком направлении следует специализироваться. Она станет прокурором, это решено.
На первом курсе ещё колебалась, выбирая между защитой и обвинением. Может, и теперь бы пребывала в сомнениях, да помог случай. Подружка рассказала, как у её тётки уличный грабитель средь бела дня вырвал из рук сумочку, куда тётка положила деньги, только что снятые со счета в банке. Вырвал с такой силой, что вывихнул женщине левое плечо. Мгновенно оправившись от шока, тётка схватила отломившийся от тротуара кусок и изо всех сил бросила вслед убегавшему парню. Бросила неумело, как обычно швыряют женщины, но так уж получилось, что угодила мерзавцу в голову. Пошатнувшись, тот упал на бок, тётка же, громко стеная от боли в плече, поковыляла к поверженному грабителю и без труда овладела своей собственностью. Все это происходило, как уже говорилось, средь бела дня, на людной улице, и сразу собралась толпа.