И что вам здорово повезло.
Мне все время кажется, что доктору Детторе хочется чего-то большего. И за всем его очарованием кроется что-то еще, какое-то беспокойство, неудовлетворенность. Обычно я прекрасно лажу с людьми, но с ним найти общий язык почему-то не получается, несмотря на всю его приветливость. Иногда я думаю, что он презирает простые человеческие чувства. Как будто бы он считает, что мы должны быть выше их, так сказать, подняться над страстями.
И что у него есть какие-то скрытые планы.
12
Как странно, на этом корабле техники на несколько миллионов долларов, причем самой продвинутой. И тем не менее бедному Джону пришлось сегодня уединиться в кабинке с пластиковым стаканчиком, пачкой бумажных салфеток и несколькими порнофильмами на выбор. Надеюсь, Люк никогда не прочитает эти записи. Мне бы хотелось, чтобы у него были романтические представления о том, как он появился на свет. Знать, что ты был зачат в круизе по Карибскому морю, — здорово. Знать, что твой отец при этом сидел со спущенными штанами в компании «Грудастых телок и Большого парня» — уже не здорово…
Доктор Д. назвал это чудесным словом. Сбор. Как будто сбор урожая. Он сказал Джону: «Теперь мы должны собрать немного вашей спермы». Мы оба уверены в том, что делаем. Но меня преследует мысль, что, может быть, нам следует найти другое решение для нашей проблемы. Усыновить ребенка, или найти суррогатную мать, или воспользоваться донорской спермой. Или вообще отказаться от идеи иметь детей. Многие живут и без детей.
Мне кажется, доктор Д. сердится на нас за то, что мы использовали так мало возможностей из того, что он нам предлагал. Не больше нескольких дюжин галочек из почти трех тысяч! Все, что мы решили, — это убрать гены наследственных болезней, сделать Люка ростом не меньше шести футов и улучшить его обмен веществ, чтобы он всегда был здоров и оставался в хорошей форме. Если бы мы позволили решать Детторе, он сделал бы из Люка сверхчеловека. Какого-нибудь супермена. Нет уж, спасибо!
Но одного у доктора Д. не отнять — он действительно прекрасно умеет объяснять.
Итак, сегодня был настоящий сбор. Сперма Джона и мои яйцеклетки. Доктор Д. был доволен урожаем — целых двенадцать штук. Он сказал, ради такого результата стоило потерпеть боль от уколов (ему легко говорить — не он же мучился).
Теперь он анализирует генетический код каждой из них. Будет отобрана самая сильная яйцеклетка. Насколько я понимаю, некоторые гены болезней удалят или обезвредят путем влияния на их цитокины (по-моему, он так сказал), а другие запрограммируют на самоуничтожение. Параллельно с этим выберут один-единственный сперматозоид из спермы Джона, и его геном будет таким же образом проанализирован и изменен. У женщин две Х-хромосомы. У мужчин одна X- и одна Y-хромосома. Отделив сперматозоиды с Y-хромосомой от сперматозоидов с Х-хромосомой, доктор Детторе запрограммирует нужный пол ребенка. Мужской.
Потом оплодотворенная яйцеклетка должна будет три раза поделиться, так чтобы получилось восемь клеток. Все восемь подвергнутся генетическому анализу, после чего доктор Детторе выберет одну, у которой наилучшие характеристики, и внесет изменения, если они необходимы. Не очень-то романтично, не правда ли?
Через две недели, если все пойдет по плану, мы будем дома. И я буду беременна.
Как я буду чувствовать себя тогда?
13
Наоми никогда не завидовала чужому богатству. Они возвращались домой из аэропорта, ехали по 405-му шоссе, Наоми сидела в неновом уже «вольво» Джона и была полностью погружена в свои мысли. Под ногами у нее была настоящая свалка: какие-то документы, бумаги, брошюры, театральная программка, чеки с бензозаправок, обертки от шоколадок и жвачки, талоны с парковки — содержимое письменного стола и мусорной корзины одновременно. Джону всегда было наплевать на беспорядок. Машина выглядела так, будто в ней еще совсем недавно был курятник.
Джон вел машину и через устройство громкой связи говорил с коллегой по работе. Автомобиль ощутимо тряхнуло — колесо попало в какую-то неровность на дороге. Наоми не обратила на это внимания. Мимо мчались другие автомобили, она едва замечала и их, будь то «порше», или «мерседес» с открытым верхом, или собранный на заказ «эксплорер». Машины для нее были средством передвижения, и только. Но, глядя на Голливудские холмы сквозь послеполуденное марево, Наоми вдруг подумала, что за семь лет жизни в Лос-Анджелесе она изменилась. Как обычно и случается с теми, кто переезжает в этот город.