Джон тоже сел.
— Если бы ты знала о болезни Галлея заранее, до того, как он родился, ты бы все равно его родила? Зная, какое будущее его ожидает?
Наоми ничего не ответила. Джон взглянул на нее и увидел, что по ее щеке ползет слеза. Он вытер ее своим носовым платком. Лицо Наоми исказилось от боли.
— Прости меня. Я не должен был так говорить.
Никакой реакции не последовало.
Джон снова вылез из постели, накинул махровый халат и вышел из спальни. Он чувствовал себя еще паршивее, чем пять минут назад. Он открыл дверь в свой кабинет, осторожно обошел кучи бумаг и дисков, перепутанные провода, набор объективов для фотоаппарата, стопку не прочитанных еще журналов, добрался до стола, включил настольную лампу и сел. Сумка с ноутбуком валялась там же, где он бросил ее, придя домой. Джон достал компьютер, поставил его на стол перед собой, включил и зашел в почту.
Пятнадцать новых писем. Одно, довольно язвительное, от его соперника по шахматам, Гаса Сантьяно из Брисбейна. Вот наглец, вяло удивился Джон. Сантьяно регулярно задерживался с ходами, часто на целую неделю, но стоило Джону пропустить пару дней, как австралиец начинал посылать нетерпеливые сообщения. Придется тебе подождать, подумал Джон. Он стал вполглаза просматривать другие сообщения, но вдруг замер и окончательно проснулся.
Доктор Лео Детторе — re
Это автоматическое сообщение от доктора Лео Детторе. Доктор Детторе находится на научной конференции в Италии. Дата возвращения — 29 июля.
29 июля. Это завтра, подумал Джон. Или, скорее, уже сегодня.
Он кинулся обратно в спальню:
— Доктор Детторе был в отъезде, милая! Пришло письмо. Он возвращается завтра.
Наоми ничего не сказала, даже не пошевелилась. На ее щеках все еще блестели слезы. После долгой паузы она наконец нарушила молчание:
— Хорошо трахаться с Салли Кимберли?
21
Джон приехал на работу в начале десятого. Он страшно замерз, и его била дрожь. Мысли в голове путались. Поставив на стол чашку черного кофе и стакан холодной воды, он сел, выщелкнул из упаковки две таблетки аспирина и проглотил их.
Дождь стучал в окна. Дул сильный ветер. Пиджак Джона промок, брюки тоже вымокли и неприятно липли к ногам. Вдобавок он наступил в глубокую лужу, и в ботинках теперь хлюпало.
В одиннадцать часов у него была лекция. Перед тридцатью студентами. На тему негативного влияния современной медицины на процесс эволюции. За последние несколько тысяч лет наука и медицина сделали огромный скачок — от самого простейшего лечения зубов и изобретения очков до трансплантации органов и умения контролировать хронические болезни, ранее считавшиеся смертельными, такие как диабет. Это привело к тому, что выживали отнюдь не самые сильные или здоровые особи.
Когда-то род людей, имевших наследственно плохие зубы, был обречен на вымирание — они просто не смогли бы жевать. Точно так же и люди с плохим зрением — они становились более легкой добычей для хищников или врага и постепенно вымерли бы. Но теперь это больше не имело значения. Люди спокойно жили со своими недостатками, размножались и передавали их потомкам. То же самое происходило с врожденными дефектами органов или хроническими заболеваниями. С каждым годом на свет появлялось не меньше, а больше нездоровых людей. Наука медленно, но верно брала верх над дарвиновскими принципами естественного отбора.
Вместе со своими студентами Джон проводил опыты, создавая различные модели эволюционного процесса, в том числе и такого, каким он мог бы быть без вмешательства медицины. Выходило, что в этом случае человеческие особи стали бы намного крепче, чем сейчас. Он говорил студентам, что в следующий эксперимент они добавят новую вводную: генную инженерию. Это был единственный способ нейтрализовать постепенное разрушение человеческого рода, спровоцированное медициной. Без генной инженерии через несколько сотен тысяч лет — всего через три сотни поколений — люди, принадлежащие к развитому обществу, ослабеют донельзя. Такие результаты показал компьютер.
Еще несколько дней назад Джон с удовольствием предвкушал эту лекцию, но теперь, после всего, что произошло за последние сутки, он был совершенно выпотрошен. Единственное, чего он хотел, — это разобраться со своими проблемами.