— А вы думали, я? — язвительно отвечал пьяный и потому расхрабрившийся альфонс-краснодеревщик, — Не, серьезно? Думали, так вам и скажу: шваркнул я это Варьку башкой об кресло, перешагнул через труп и пошел покурить? Может, надеетесь, мои хорошие, что я все заранее спланировал? Стульчак на середину комнаты переставил, Варьку напоил, до истерики довел, с мужем подраться заставил, чтоб синяки остались… Ага! Счас! Тот, кто все гаечки-винтики приладил, — в нетвердом голосе ваятеля появились менторские нотки, — он же потом ак-ку-рат-нень-ко подставил — и меня, и Пашку. Если я его назову, у вас, малыши, глазки на лоб вылезут, — и он пьяно хихикнул.
— Не думаю, — холодно заметил Даня, демонстративно рассматривая обои.
На такое показное равнодушие к его исповеди Алексис обиделся до колик и потому купился моментально:
— Не думаешь? Ну, тогда как ты, чувак, отреагируешь, если я тебе докажу, как дважды два, что это была, — он сделал эффектную паузу и обвел глазами парней, — это была ЛАРИСКА!!! Варькина старшенькая! А, каково?
Пауза, которая последовала за утверждением Алексиса, была, может не такой эффектной, зато она была очень долгой. Краснодеревщик наслаждался произведенным впечатлением, а его мучители прокручивали в уме все за и против. Первым тяжкое безмолвие нарушил Иосиф:
— Ну, а Ларку снотворным травить — это ты с чего удумал? За смерть мамаши отомстить решил? Странное у тебя, дружок, восприятие справедливости!
— Ничего ты не понял, рыжий! — раздраженно огрызнулся уязвленный до печенок папа Карло, — Очень опасная была баба, куда там мамаше! А я был нужен, чтобы подставить! Если бы со мной номер не прошел, то уж папашка-то, неделями не просыхающий — он-то идеально подходил. Спонтанное убийство в состоянии опьянения. Ему бы еще больше дали за отягчающие обстоятельства — алкоголь там, драка… Кокнула родную мать, на отца вину свалила, а сама потом рыдала на похоронах, как ни в чем не бывало! Мало было на мою бедную голову Варьки-истерички с ее климактерическим психозом! А теперь ее Ларисочка сменила, и тоже с садистскими наклонностями: уж она-то бы намертво присосалась. В общем, хрен редьки не слаще! И ведь на поминках клещом в меня впилась. "Так будет лучше, тебя ведет судьба"! Мягко стелет, жестко спать! А в глаза глядит — прямо мороз по коже… бр-р! Прямо Кашпировские эти изотовские бабы! Вот я и понял: надо от Лариски избавляться. Ведь она просто с ума сходила, так хотелось меня "приватизировать"… А тогда еще Варвара жива была! Теперь Ларочка сожрала бы меня и косточек не оставила.
— А просто отказать шантажистке ты ни разу не пробовал? Послать, для начала, Варвару куда подальше? А потом и Ларочку послать? — вежливо осведомился Даня у загордившегося ловеласа.
— Ага, а твоя кузина потом посадила бы меня за убийство, которого я не совершал? — возмутился Алексис, — Убийство просто образцовое, Лариска-то организаторша… ну просто гениальная. И актриса. Мало этого, она еще и эротоманка, не хуже мамаши.
— А мне кажется, — ехидно ответил Ося, разглядывая сгорбленную помятую фигуру Алексиса, притулившуюся на диване, — что ты слегка переборщил, дорогуша. Вообразил себя художником из гринуэевского "Контракта рисовальщика"? Помнишь паренька, которого все бабы хотели до беспамятства и добивались его услуг банальным вымогательством? Думаешь, с тобой та же история? Так мы ведь не в Европе живем, а в стране разбитых фонарей, здесь все гораздо прозаичнее. У нас маловато придти в милицию и сказать: он гадкий тип, арестуйте его за убийство, пожалуйста. Этого мало, чтобы хватать и вести в КПЗ. И какая, однако, странная у тебя боязнь сексуального принуждения: ведь ты сам Ларку поволок… в садовую беседку. Это все от боязни секса, да? Видимо, вы уединились для невинного общения? — и он вопросительно посмотрел на дамского любимца Алексиса.
Тот набычился и заиграл желваками, стараясь произвести впечатление на обоих скептиков.
— Это была только первая часть моего плана! Я не потерпел бы новых посягательств… Я тоже могу спланировать… И ничего не выдумываю! Если такой бабе отказать, она тебе устроит… на войне, как на войне!
— Что ж ты с ней в беседке под пенье соловья делал — стихи читал? — перебил бессвязные выкрики Алексиса Ося, — Если ее "посягательства" так тебе противны, зачем ты сам с Лариской полез в ее любимые кусты? И кто тогда из вас эротоман?
— Я ничего эротического к Варвариной дочурке не испытывал! — взвился папа Карло, собрав последние силы для возражений безжалостному противнику, — Говорю, у меня был план! Сперва спровоцировать семейный скандал, а потом списать все на самоубийство. Поначалу хотел, чтобы все в спальне произошло, но Ларка воспротивилась: ей, дескать, неловко, неудобно. Деликатность, видишь ли, показывала! Пошли в сад, в беседку. Она там все лето сидела, читала что-то лирическое, в своей белой шляпе, как дура. Ну, я и подумал: Руслан сюда заглянет, если жены в доме не найдет. Заглянет, а мы ему: "Сюрпри-из!"