– Ария?
Она вздрогнула и подняла глаза. Над ней возвышался ее отец, Байрон, в растянутой футболке «Холлис» и с фирменной прической я-только-что-вылез-из-кровати.
Он опустился на стул рядом с Арией. Мередит, облаченная в платье для беременных в стиле сари и удобные биркенштоки, вплыла следом и прислонилась к стойке.
– Мы хотим поговорить с тобой, – сказал Байрон.
Ария сцепила руки на коленях. Вид у обоих был очень серьезный.
– Во-первых, мы хотим в среду вечером устроить для Мередит «бэби-шауэр»[2], – начал Байрон. – Ничего особенного, просто нечто скромное с нашими близкими друзьями.
Ария моргнула. У них есть общие друзья? Подумать только! Мередит было двадцать с небольшим, она совсем недавно закончила университет. А Байрон… Байрон был старик.
– Ты тоже можешь пригласить друга, если хочешь, – вставила Мередит. – И, пожалуйста, не забивай себе голову насчет подарка! Честное слово, я совершенно этого не жду!
Ария мысленно спросила себя, успела ли Мередит зарегистрироваться в «Саншайн», роузвудском экологическом детском магазинчике, где продавали органические пинетки, сделанные из переработанных бутылок от газировки, по цене от сотни долларов за пару.
– А теперь по поводу того, где будет этот праздник… – Байрон потянул обшлага своего белого вязаного свитера. – Короче, мы собираемся устроить его в нашем новом доме.
Арии потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл услышанного. Она открыла рот, потом захлопнула его.
– Мы не хотели говорить тебе до тех пор, пока все не будет решено, – торопливо выпалил Байрон. – Но сегодня нам одобрили ссуду, поэтому завтра мы завершим сделку. Мы хотим переехать как можно быстрее и будем рады, если ты поселишься с нами.
– Д-дом, – пролепетала Ария. Она не знала, смеяться ей или плакать. Здесь, в этой крошечной уютной студенческой квартирке в Олд-Холлис, площадью 650 квадратных футов, обставленной в стиле потертого шика, отношения Байрона и Мередит казались… в общем, временными. Зато дом был уже заявкой на нечто большее. Настоящее.
– А где он? – выдавила она наконец.
Мередит погладила пальцами розовую татуировку-паутинку на внутренней стороне своего запястья.
– На Ковентри-лейн. Ария, дом просто чудо, я уверена, что он тебе понравится. Представляешь, там есть винтовая лестница, ведущая в большую спальню на чердаке. Если хочешь, можешь там поселиться. Верхнее освещение просто идеально подходит для живописи.
Ария уставилась на крошечное пятнышко на свитере Байрона. Название «Ковентри-лейн» звучало очень знакомо, но она никак не могла припомнить почему.
– Короче, с завтрашнего дня можно начинать собирать вещи, – сказал Байрон, глядя на Арию с какой-то опаской, словно не знал, чего от нее ждать.
Ария рассеянно повернулась к телевизору. В новостях показывали фото Йена Томаса. Затем на экране появилась его мать, бледная и со следами бессонных ночей на лице.
– Мы ничего не знаем о Томасе с вечера вторника, – заплакала она. – Если кому-нибудь известно, что с ним, пожалуйста, не молчите!
– Погодите, – медленно произнесла Ария, мысль, наконец, сформировалась у нее в голове. – Ковентри-лейн это же сразу за домом Спенсер, да?
– Точно! – просиял Байрон. – Ты будешь жить рядом с ней!
Ария замотала головой. Отец ничего не понял!
– Это же улица, на которой жил Йен Томас.
Байрон и Мередит переглянулись и дружно побледнели.
– Это… там? – переспросил Байрон.
Сердце Арии забилось сильнее. В частности, вот за это она так любила своего отца – он был совершенно равнодушен к сплетням. С другой стороны, как он мог об этом не знать?!
Великолепно. Она будет жить не только рядом с лесом, где они вчера нашли труп Йена, но и рядом с местом смерти Эли. А если Йен все еще жив и бродит по лесу?
Ария взглянула на отца.
– Тебе не кажется, что у этой улицы очень плохая карма?
Байрон скрестил руки на груди.
– Мне очень жаль, Ария. Но мы уже заключили фантастическую сделку и никак не можем от нее отказаться. Это отличный дом… там столько места, вот увидишь, там тебе точно будет удобнее, чем… здесь, – он обвел руками пространство вокруг себя, выразительно ткнув в сторону крошечной ванной комнаты, которой им приходилось пользоваться сообща.
Ария с ненавистью посмотрела на торчавший в кухонном углу тотемный столб с птичьей головой, который Мередит месяц назад притащила с какого-то блошиного рынка. Беда в том, что она не могла вернуться к матери. В ушах у нее снова зазвучал насмешливый голос Ксавьера: «Зачем же прятаться? Я думал, мы пришли к взаимопониманию».
2