— И если бы друзья сразу заметили, что ему плохо…
— Но они его не беспокоили. Дверь в комнату была закрыта.
— На замок?
— Нет, просто прикрыта.
— Но тебе не показалось странным, что до обеда никто не заглянул к Денису? Его не звали завтракать, например?
— Я же говорю — богема, творческие люди. А вдруг он там у себя музыку сочинял? И разозлился бы, если б его побеспокоили.
— А сам он почему не позвал на помощь?
— Откуда я знаю. Не позвал — и всё тут. Жаль, конечно, парня. Говорят, талантливый был гитарист. Друзья его в шоке. Продюсер в отчаянии. В то воскресенье он прилетел из Лондона с подписанным контрактом в кармане, договорился с англичанами о раскрутке группы. И едва вернувшись, узнал, что лучший музыкант их команды только что отправился на тот свет. А без Дениса контракт с англичанами горит синим пламенем.
— Печальная история.
— Так у тебя ещё печальнее! Ты же сейчас занимаешься расследованием двойного убийства бизнесменов Перовых. И как успехи? Продвигаешься? Есть шанс найти заказчика убийства?
— Уже нашли.
— Ты серьёзно?! — изумился Вадим. — Тебе, как всегда, везёт, — с завистью добавил он.
— Да, ты прав, — согласился Андрей.
Он мог бы заметить, что расследование циничного и жестокого убийства двух братьев-бизнесменов стоило ему нескольких седых волос и сотни бессонных ночей, а везение — это уж дело десятое. Но промолчал.
После сложного устного перевода Лиза была как выжатый лимон: два разговорчивых и экспансивных итальянца с одной стороны и полтора десятка не менее активных соотечественников с другой буквально изнасиловали её мозг. Вопросы метались туда-сюда, как шарики пинг-понга, летали, как трассирующие пули. Лизе казалось, что она попала под обстрел. По спине катились капли пота, ладони взмокли.
Да и тема быта не из лёгких, с медицинским уклоном: итальянцы привезли новое оборудование в областной перинатальный центр и хотели поведать российским коллегам о научных новинках в молекулярно-цитогенетической диагностике наследственных болезней.
А Лиза, вообще-то, готовилась к встрече на цинковом заводе. И приехать сюда должны были вовсе не итальянцы, а англичане. Накануне, в три часа ночи Лиза разбиралась со специальной терминологией, изучала схему гидрометаллургического извлечения цинка, искала, как будет по-английски «выщелачивание вельц-окиси» и «цементационная очистка». Чтобы не хлопать изумлённо глазами, услышав незнакомый термин. Девушка ненавидела попадать в подобные ситуации, но они были неизбежны, когда дело касалось узкоспециальной лексики. Нельзя выучить всю терминологию, но можно постараться. Лиза предпочитала пожертвовать сном, но хорошо подготовиться к устному переводу…
И что же?
Вместо англичан с цементационной очисткой — итальянцы с цитогенетической диагностикой! Очень близко, ничего не скажешь! Лучше бы плюнула и легла спать… А ведь начальница Ольга Ивановна, директор «Транслига», так и сказала: завтра, солнце, отправляешься на цинковый завод — работать с английской делегацией.
Лиза, конечно, выкрутилась, но из зала выползла гусеницей с оторванными лапками. Ей физически было плохо, она невероятно устала. И ужасно разозлилась на директора.
Лиза тут же набрала номер Ольги Ивановны и корректно, на хорошем итальянском языке, сообщила начальнице всё, что она о ней думает.
— Ну да, ну да, — быстро затараторила директриса. — Накладочка вышла, каюсь! Бывает! Но ты же справилась, Лизочка? Ни секунды в этом не сомневаюсь!
Девушка добавила ещё пару крепких выражений. Ради этого стоило учить итальянский — даже произносимые вкрадчивым голосом, итальянские ругательства пылали на языке, вобрав в себя жар средиземноморского солнца. Непосвящённым это казалось музыкой, но тренированная Ольга Ивановна догадывалась, что Лиза в негодовании.
— Не кипятись, девочка моя! Так и быть, выпишу тебе премию. А сейчас езжай домой и отдохни. В офис возвращаться не надо.
— Да? Вот спасибо! — сразу перешла на родной язык Лиза.
Вскоре она уже мчалась по проспекту на своей старенькой машине. Хотя Лиза полностью открыта окна «жигулёнка», создать подобие ветерка удавалось только разогнавшись до восьмидесяти. Поддерживать такую скорость в городе, забитом машинами, было нереально.
Руль раскалился — не удержать, локоть не выставить в открытое окно — обжигает дверца. Лизу не покидало ощущение, что её посадили в консервную жестянку и опустили в жерло вулкана.