Время, проведённое в браке, капитан вспоминал как невыносимый сон или тяжёлую болезнь, полностью переродившую его личность. Со стороны он выглядел отличным семьянином, а на самом деле — потерял себя. Развод дался Мише с трудом: сначала он сильно тосковал по маленькой дочке, рвался обратно, но останавливался, с ужасом вспоминая полтора года неволи и унижений. Его жену Надю без кастинга приняли бы на любую лесопилку — в качестве пилы. Умением мотать нервы она владела в совершенстве…
— Превратился в стопроцентного бобыля, — горестно вздохнул Михаил, продолжая тему. — Живёт один, девушки нет, да ему и не надо. И как он без секса обходится? Не понимаю!
— Ты точно уверен, что у него никого нет? — с жаркой заинтересованностью спросила Лиза.
— Тебе виднее. Ты же за стенкой живёшь.
— Ну, в гости он никого не приглашает.
— И на стороне не встречается. Никто ему не нужен! В его-то цветущем возрасте! Кстати, Лизочка, а тебе сколько? Я всё собирался спросить, — капитан быстро окинул взглядом круглые Лизины коленки и точёные щиколотки.
— Двадцать один, — не моргнув глазом ответила переводчица. — Только-только универ закончила.
Она не сомневалась, что Миша прекрасно знает, каков её возраст.
— А выглядишь на шестнадцать. Этот сарафанчик… Если честно, мне не так-то просто рядом с тобой сидеть.
— Так не сиди, — засмеялась Лиза. — Топай. У тебя дела, у меня работа.
— Не-е-ет, — протянул Михаил. — Так просто ты от меня не избавишься. А вдруг сейчас наш Ален Делон нарисуется собственной персоной? — капитан похлопал ладонью по папке с документами, лежавшей на кухонном столе. — Налей ещё водички, солнце.
— Кстати, Миш… Ты же платишь ипотеку?
— Да, — тяжело вздохнул капитан.
Покидая семью, он забрал с собой только зубную щётку. Сам теперь, как и Лиза, снимал жильё и продолжал выплачивать ипотечный кредит за квартиру, где обитали жена и дочка.
— Трудно?
— Как сказать… Если бы одна ипотека, то ладно, нормально. Но когда приплюсуешь всё остальное — волосы встают дыбом. Приходится крутиться.
— А как? Взятки берёшь?
— Ты с ума сошла! — искренне ужаснулся Михаил. — Для меня это неприемлемо. Да и товарищ майор, если бы узнал, сразу бы придушил своими ласковыми волосатыми ручонками. Чтобы я не позорил высокое звание офицера. А почему ты спросила про ипотеку? Тоже хочешь надеть на шею этот хомут?
— Да. Надоело платить чужому дяде. Буду платить банку, но хотя бы знать, что плачу за свою квартиру. А ещё я тут прикинула… Инфляция же страшная. А ежемесячный платёж фиксированный. То есть уже через пять лет эта сумма превратится в ничто, а цена квартиры вырастет раза в три. Получается, ипотека — это выгодно?
— Лично я пока ещё этого не заметил.
Анжела подошла к окну, раздвинула оранжевые шторы и замерла, рассматривая рябину за окном. В спальне царила божественная прохлада, кондиционер бесшумно охлаждал воздух. За спиной у девушки, сидя на кровати, неторопливо одевался молодой мужчина.
Эта была их первая встреча, но Анжела очень надеялась на продолжение. Поэтому и смотрела в окно, опасаясь горячим и заискивающим взглядом выдать чувства. Случайный знакомый ей безумно понравился. Но понравилась ли она ему? Что он о ней подумал? Что она вертихвостка, готовая пригласить в постель первого встречного?
Анжела взяла с кровати шёлковый халат с лилово-изумрудными попугаями и наконец-то спрятала под ним своё безупречное загорелое тело.
— А чем ты занимаешься? Где работаешь? — непринуждённым тоном спросила она.
При мысли, что сейчас они расстанутся и больше никогда не встретятся, у Анжелы заныло сердце. Не каждый день удаётся познакомиться с таким симпатичным и обходительным парнем. Да ещё и ловким в постели. К тому же — без материальных проблем.
Молодые люди столкнулись в автосалоне: он рассматривал чёрного монстра, она — ярко-жёлтую малютку. Анжела случайно налетела на импозантного молодого мужчину, уронила сумку, и её содержимое — миллион дамских штучек — сразу высыпалось на блестящий, как лёд, пол демонстрационного зала. Парень извинился и тут же присел, стал собирать тюбики, флаконы, гаджегы. Они столкнулись ещё раз — теперь уже лбами — и засмеялись…
Если честно, Анжеле вообще ни с кем не удавалось познакомиться. Она была яркой, самоуверенной и раскрепощённой. Мужчины боялись к ней подойти, думали, у неё всё есть. А если кто и лип — то всякая деклассированная нечисть.