Против желания, Натаниэль опустил голову. Возразить инспектору Алону было нечего. Разве что объяснить, что он, Розовски, совершенно убежден в том, что покойники имеют обыкновение находиться на кладбище. В крайнем случае, в морге. Но никак не посреди ярко освещенного танцевального зала в самый разгар праздничного бала.
– Он был в маске, – Розовски чувствовал, что Алона имел все основания иронизировать. Большего провала Натаниэль не помнил за всю свою жизнь. – И потом, Ронен: это была чистой воды мистификация. Никто ничего не опасался, никто всерьез не относился к обеспечению безопасности.
– Вот как?
– Хозяин просто хотел разыграть гостей. Вернее, газетчиков… – Натаниэль понял, что его объяснения звучат как весьма неуклюжие оправдания. – Во всяком случае, так он мне сказал… Ладно, я потом тебе все объясню. Значит, мы можем быть свободными?
Не отвечая, Ронен Алон добавил, словно размышляя вслух:
– И злоумышленник мог благополучно ускользнуть у вас перед носом. Если только он был, этот злоумышленник.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Розовски.
– Может быть, господин Смирнов таким вот образом решил покончить счеты с жизнью? С кем-то договорился, потом залез в носилки, выпил яд. Судя по всему этому, – Ронен обвел рукой овальный двор, – он отличался эксцентричным характером, разве нет?
Натаниэль промолчал. Ему тоже приходило в голову такое объяснение.
– Ох-хо-хо… Ладно, идите, – инспектор махнул рукой. – Натаниэль, на твоем месте я бы вернул министерству юстиции лицензию. Кроме шуток. Детектив, на глазах которого убивают клиента, – это, знаешь ли…
Розовски повернулся и вышел. Маркин последовал за ним.
– Он прав, – хмуро сказала Натаниэль, когда они отъехали от злополучной виллы. – Какой я, к черту, детектив? Смех один.
Сидевший за рулем Маркин промолчал. Впрочем, Розовски и не требовал ответа.
– Ты видел, как эти парни ушли? – спросил Натаниэль после продолжительной паузы.
– Какие?
– Которые привезли «китайца».
Маркин отрицательно качнул головой.
– Видимо, ушли через заднюю дверь… Эх, ч-черт… – с досадой сказал Натаниэль. – Ну зачем мы ввязались в эту историю? Пошутить ему захотелось, шутник…
– Мы! – фыркнул Маркин. – Не мы, а ты!
– А ты что же – не мог меня отговорить?
Задохнувшийся от негодования Маркин чуть не завалил машину в кювет. Нажав на педаль тормоза так, что нога едва не продавила старенькой «субару» днище, он возмущенно повернулся к начальнику.
– Я не мог отговорить?! – заорал он. – Да я так мотал головой, что у меня чуть уши не оторвались!!
– А что ты орешь? – в свою очередь рявкнул Натаниэль. – Ты что – первый день со мной работаешь? Знаешь ведь, что у меня развито чувство противоречия! Хотел отговорить – надо было уговаривать принять заказ! Тоже мне… Ладно, поехали, – сказал он неожиданно спокойным тоном. – Чего ты остановился?
– В следующий раз… – Маркин вывернул на основную трассу, ведущую от Кфар-Шауль в Тель-Авив. Трасса была совершенно пуста. – В следующий раз так и сделаю. А еще лучше – просто уволюсь… Слушай, Натан, ты что – серьезно? Насчет оплаты?
– А ты как думал? – проворчал Розовски. – Хорошенькое обеспечение охраны. Ты хоть понимаешь, что в течение последних двух часов мы были телохранителями – в буквальном смысле слова. Именно хранителями тела. Бездыханного. А оно, между прочим, никуда исчезать и не собиралось… – Натаниэль мельком взглянул на помощника и снова уставился на бегущую в свете фар трассу. – Так что завтра придется ехать к вдове и возвращать чек.
Маркин тихонько вздохнул.
– Сочувствую, – сказал он искренне. – Разговаривать с вдовой при таких обстоятельствах… – он покачал головой.
– А ты не разговаривай, – посоветовал Натаниэль невинным голосом. – О чем тебе с ней разговаривать?
Маркин снова тормознул. Если бы не ремни безопасности, Натаниэль ткнулся бы носом в стекло.
– Это почему же я не должен с ней разговаривать? – спросил Маркин с подозрением. – Вообще: при чем тут я? Что ты еще придумал?
– Ничего я не придумал, – ответил Натаниэль. Похоже, его вдруг очень заинтересовала пустая дорога и натыканные по обе ее стороны дорожные указатели и огромные рекламные щиты, способные до смерти напугать малоопытного автомобилиста. – Завтра поедешь к вдове и вручишь ей чек. Вместе с нашими соболезнованиями. Вот и все. А разговаривать с ней не нужно. И прекрати останавливаться через каждые десять метров. Так мы никогда не доберемся домой… – он вздохнул, приблизил к глазам раскрытую ладонь. На ладони лежал небольшой – сантиметра полтора на два – клочок бумаги.