- А что же дальше?
- В Чувашию! - коротко отрезал старпом Кукин.
3
- В моем сценарии пароход взрывается, - напомнил Микитчик, когда они перешли в бильярдную. - После того как его захватят террористы.
- Перепишите конец, - посоветовал Второв, вгоняя шар в лузу. - Кстати, вы знаете, что часть команды заболела странной болезнью?
- Конечно. У меня вообще такое впечатление, что все мы оказались в ловушке. В драматургической клетке. Есть такое литературное понятие - когда автор собирает всех своих персонажей в определенном месте, перемешивает их, словно винегрет, и скармливает читателю. Добавляя вместо соли стрихнин. Какая отвратительная рожа у этого наемного убийцы!
В бильярдную заглянул Гагов, стрельнул глазами и тотчас же скрылся.
- С чего вы решили, что он убийца?
- Чувствую спинным мозгом.
- А что вы думаете о Гибралтарове?
- Прожженный авантюрист. Калиостро российского пошиба. Охотник за бриллиантами. Вот, кстати, и он.
Вслед за фокусником в бильярдную вошел и пуштун Мезари.
- Слышали последнюю новость? - произнес Гибралтаров. - Исчезли обе спасательные шлюпки. И четыре матроса из команды. Очевидно, ночью они дали деру. Тревожный симптом.
- С корабля побежали первые крысы, - добавил хирург. - А у капитана началась белая горячка. Мы его только что видели. Он ходит по палубе и смахивает с себя пауков.
Капитан Бурмистров - Цимбалюк действительно бродил по палубе с безумным видом и швырял в кастрюлю, которую услужливо таскал за ним Костяная Нога, назойливых тарантулов и скорпионов. Верный оруженосец периодически опорожнял её за борт. Он знал, что в таких случаях Гоге лучше не перечить.
- Ты их видишь? - тревожно спрашивал старый друг.
- Всего облепили, - отвечал бомж, отряхивая капитана веником. - Пошли в каюту, у нас ещё полтора ящика водки.
- Там тоже полно пауков. Надо поджечь пароход, тогда они все сдохнут.
- Так и сделаем, но сначала выпьем.
Встретившийся им контр-адмирал Вахрушин также посоветовал прежде всего промочить горло, а потом уж думать, как жить дальше.
- Главное - не останавливаться на достигнутом, - авторитетно заявил старый моряк. - После того как выпьешь, надо налить ещё немного, а затем ещё чуть-чуть, и ещё столько же, и повторить три раза, а потом добавить в квадрате и возвести в степень, и так подряд четырнадцать раз, помноженных на восемь, а дальше - без перерыва и остановок, пока не уляжешься на кратковременный отдых.
Троица отправилась в капитанскую каюту, а на палубу выбрались телохранители Лукомского, изрядно измочаленные прошлой ночью. Кока и Мика поддерживали друг друга, как братья, глотая живительный воздух и еле передвигая ноги.
- Пора сматывать удочки, - промычал Кока. - Мне это плавание не по нутру.
- Сначала завалим Лукомского, заберем брулики и отчалим, - ответил Мика.
- Тогда прямо сейчас и приступим.
Они ещё не знали, что Лукомский продолжает спать в апартаментах банкира Флюгова, где почивали и остальные участники ночного пира. Поэтому, придя в каюту своего хозяина, Кока и Мика даже обрадовались.
- Хрыч все ещё там, - сказал Мика. - Есть время немножко отдохнуть. Подождем, когда он вернется, а потом я воткну ему вилку в бок.
- Лучше в глаз, - посоветовал Кока.
- Там видно будет.
Мика улегся на диван и тотчас же захрапел. Кока последовал его примеру, растянувшись прямо на полу. Они забыли запереть дверь, и спустя минут десять в каюту кто-то постучался. Потом ещё раз, нетерпеливо. Затем дверная ручка повернулась, и в каюту осторожно вошла Юлия Полужанская. Быстро оценив обстановку, она перешагнула через Коку и прошла в каюту Лукомского. "Подождем", - решила она, усевшись в кресло.
Между тем кавказцы вновь приготовили оружие к бою, зарядив все стволы и обвешавшись гранатами.
- Начнем через час, - сказал Шавкут. - Больше оттягивать нельзя.
- У меня руки чешутся, - заметил Аяз.
- И у меня свербит, - подтвердил Салман. - Это хороший признак.
- Тогда вознесем молитву Аллаху, - добавил Шавкут, становясь на колени.
4
- Идемте, самое время привести наш план в действие, - поторопила Второва мадам Ле Чанг, разыскав его в бильярдной. - Мы и так потеряли слишком много времени. Лукомский того и гляди сбежит с парохода, я чувствую.
- Бежать некуда. Шлюпки исчезли, а "Коломбина" больше нигде не остановится до самой Чувашии, где мы проведем несколько недель в карантине, - отозвался Гай, однако послушно отправился вслед за вдовушкой в её каюту. Ему не столько хотелось ограбить Лукомского, сколько удостовериться в том, что "Глория" находится действительно у него. Вопрос в том, где он прячет бриллиант.
- Он сам покажет нам свой тайник, - угадала его мысли криминальная старушка. - Переодевайтесь.
Из чемодана появились длинное черное платье - по моде двадцатых годов, вязаный жакет и парик с седыми буклями.
- Это все ваше, - пояснила старая мошенница. - А мне пойдет форма стюарда.
- Где вы её достали?
- Стащила прошлой ночью. В этих нарядах нас никто не узнает. А когда мы сделаем дело - одежду выбросим, и пусть они ищут того, кого нельзя найти.
- Не мешает и вашего мопса загримировать под кенгуру, для полного алиби.
- Собачка останется здесь. Не хочу впутывать Жоржика в уголовщину.
- Хорошо, что вы хоть осознаете это. Значит, не все потеряно. В тюрьме вас перевоспитают. И как только вы сумели уговорить меня на эту аферу?
- Опытная женщина способна уговорить даже мумию фараона, чтобы та подвинулась в гробнице. Хватит болтать.
Забрав тряпки, Второв ушел переодеваться в ванную. Минут через десять он вернулся в каюту и застал там сухощавого стюарда в берете, под которым Ле Чанг спрятала свои седые пряди. На столике стоял приготовленный поднос с ужином. Металлические тарелки были накрыты крышечками.
- Наденьте солнцезащитные очки, - сказала вдовушка. - Тогда вас совершенно невозможно будет признать. В этом платье я схоронила своего первого мужа.
- То есть похоронили его в этом платье, затем раскопали ночью могилу и забрали одежку? Конечно, чего ж добру пропадать, в гробу можно лежать и голым.
- У вас веселое настроение, это хорошо. Терпеть не могу, когда человека начинает трясти от страха.
- Да и вашей выдержке можно позавидовать. А если телохранители Лукомского откроют огонь?
- Не успеют.
Мадам Ле Чанг приподняла крышку с суповой тарелки. Там лежал двадцатисантиметровый электрошокер.
- Одного из них я выключу, - пояснила она. - Второй - ваша забота. Возьмите баллончик с газом - я привезла из Гонконга.
Второв повертел в руках протянутый баллончик.
- Не подведет? Похоже, сделано в Малаховке, а уж оттуда контрабандным путем попало в Гонконг - и вновь в Россию. Ладно, проведем испытание по дороге. Советую вам опробовать и вашу волшебную палку. Хотя бы на Жоржике.
- Не дурите. Собаки не восприимчивы ни к электричеству, ни к алкоголю, ни к марксизму. За это я их и люблю.
- У меня такое ощущение, что все это вы делаете ради своего Жоржика. Наверное, хотите построить ему хрустальную будку и надеть золотую цепь с алмазным ошейником?
- Нам пора. Присядем по русскому обычаю.
- Не могу. Если я присяду, то платье лопнет по швам. Лучше я плюну через левое плечо, по-гонконгски.
Они вышли из каюты - маленький стюард с подносом и странная мужеподобная женщина в черном платье и с буклями. В этой парочке трудно было бы признать мадам Ле Чанг и литератора Чарского. Надо было пройти по коридору и подняться по лестнице на верхнюю палубу, где размещались апартаменты Лукомского. Дверь одной из кают неожиданно открылась, и показалась головка Алисы Ширшинадзе. Второв встретился с девушкой взглядами и быстро нацепил солнцезащитные очки.
- А-а... э-э... - сказала Алиса, растерянно улыбаясь.