Внимательно слушая старушку, я пыталась отсеять народный фольклор от реального мира. Если отбросить мистическую подоплеку действа, которое разыгралось перед несчастной старушкой, в сухом остатке - люди, вылезающие из земли. И передо мной встает жирный знак вопроса. Обижать старушку недоверием не хочется, но, может, она чуть присочинила? Зная, как любопытны люди, я поинтересовалась:
- Уфимья Платоновна! А вы ходили на ту поляну на следующий день?
Старушка кивнула.
- Ходила, доченька, ходила. Страшилась, но пошла.
- И,... - в нетерпении подталкивала я.
- Пустые могилы, присыпанные землей и ветками.
- Далеко эта поляна?
- Зайдете за дом, потом по леску все прямо-прямо до излучины речки, по речке вниз идите, там и будет поляна.
- И вы говорите, что мертвецы выходят в полнолуние?
- Не всякое. Зимой нелюди не выходют.
- Тая! - подала голос Марго. - Ты же не собираешься идти ночью! В лес?!
О! Эта интонация! Я подошла к Марго, схватила за локоть, отвела в сторону и зашипела:
- Если ты думаешь, что уела меня тем, что раскусила мою крохотную фобию, то... Наслаждайся реваншем! Но не сегодня, тупая курица! Ты разве не видела лопату у входа на веранду? Земля на ней свежая! Пораскинь своими гламурными мозгами от Гуччи... Что это может означать? Не знаю, какие бизнес - отношения между Анатолием и Борисом, но все это начинает очень скверно пахнуть!
- Ты подозреваешь Бориса? Он что-то сделал с Толиком?.. - Марго прижала к щекам ладони... - Но, бабушка говорит, там мертвецы! - произнесла она слабым от страха голосом.
- Если отбросить всю эту шелупень о зомби, на поляне что-то происходит в полнолуние! И я должна знать - что. Хотя бы ради Анатолия, которого, ты вроде как любишь! Или я ошибаюсь?
Взгляд мой скользнул вниз, и, сжигая для Марго все мосты, я продолжила деловым тоном:
- Смени эти бальные туфли на кроссовки. В спальне Бориса полно обуви, и... Переоденься. Может, придется убегать. - Не удержавшись, добавила я, с чувством глубокого удовлетворения заметив, как вытянулось в испуге ее лицо.
Пока Марго ковырялась в гардеробе, выискивая подходящие кроссовки, я прошла в гараж, и, после нескольких минут поиска, нашла фонарь. Заметив в углу саперную лопатку, поколебавшись, прихватила и ее. Я не знала, что нас ожидает на той чудесной полянке, но, если мне захотелось взять лопатку, я ее взяла. Надо прислушиваться к своему подсознанию, оно редко ошибается.
Уфимья Платоновна все еще стояла на веранде, когда мы с Марго, вооруженные лопаткой и фонарем, вышли из дома. По глазам старушки нельзя было понять - о чем она думает. Предполагаю, наш вид, особенно Марго в куртке не по размеру, лопатка и фонарь в моих руках навели ее на определенные мысли, потому что она перекрестилась, что-то пробормотала и произнесла:
- Негоже вам, девоньки, в лес без проводника, не по-христиански будет. Хоть мне и страшно, пойду и я с вами. Подождь немного, я скоро.
С этими словами, старушка засеменила к своему дому.
Почему-то я испытала облегчение. Идти в незнакомый лес, ночью! Конечно, раз я решила, остановиться уже было невозможно, но то, что эта милая старушка решила пойти с нами, придало мне уверенности. Я почувствовала, как плечи чуть обмякли и меня уже не так сильно била внутренняя дрожь. Я покосилась на Марго. Наверняка, ее обуяли такие же чувства, потому что она перестала терзать губы, нещадно их кусая.
Страх... Этот не поддающийся контролю выброс адреналина в кровь, дрожание конечностей, боль в груди, сердцебиение и тошнота - слишком большой список для маленькой девочки. Можно сколько угодно уговаривать себя, что страх - защитная функция организма, что это срабатывает инстинкт самосохранения, лучше не становится. Лес... Вид этой зловещей массы, надвигающейся подобно черному айсбергу, заставил мое сердце неровно биться, но, в тоже время, я ловила себя на мысли, что симптомы страха придавали мне необычное ощущение уверенности. Я чувствовала себя на подъеме, как когда-то очень давно, в другой жизни, гуляя по ночному Брюсселю с Анатолием, зашла в кофешоп и впервые попробовала "травку".
Деревья уже почти сбросили листву, и свет фонаря пробивался достаточно далеко, освещая нам путь. Казалось, лес дышал. Поскрипывали стволы, с резким звуком ломались тонкие ветки под тяжестью невидимых зверьков. Вокруг нас что-то шуршало, скреблось, постанывало... Но меня это нисколько не напрягало, я уверенно шла вперед, прислушиваясь за спиной к неровным, спотыкающимся шагам Марго, и мягким, почти неслышным - бабы Уфимьи. Вот и ручей, я повернула налево и пошла против течения. Покрытая тонкой коркой льда листва под ногами проминалась с тихим хрустом, я хлюпала по жидкой грязи, чувствуя, как набухают от влаги кроссовки. Увидев просвет сквозь редкие деревья, прошла немного вперед и остановилась, разглядывая открытое пространство, хорошо освещаемое луной. Не было ничего мистического и таинственного в этом участке леса. Поляна, как поляна, только было странно видеть серебряную в лунном свете траву.
- Мы пришли? - шепотом спросила Марго, сдерживая дыхание.
Я стояла, прислушиваясь к тишине, и меня постепенно захватывало необъяснимое напряжение, словно сквозь мое тело протягивались невидимые нити, которые стягивали внутренности в тугой узел.
- Нечистое место, - раздался голос Уфимьи Платоновны.
Присмотревшись более пристально, я заметила разбросанные по поляне то тут, то там - невысокие холмики. Направив луч фонаря на один из них, я медленно пошла, шепча про себя: "Что я тут делаю! К черту эту поляну! К черту тебя, Анатолий и твою куклу Марго"!