Звонок на перемену выдернул Сергея из задумчивости. В классе зашумели, зашлепали дипломатами о столы.
– Куда вскочили? – осадила учеников Котовщикова. – Звонок прозвенел для меня, а не для вас. Записывайте. На следующий урок всем принести с собой «Материалы ХХI съезда КПСС». Будем работать с первоисточником.
– А если у меня их нет? – спросил Савченко.
– Сходишь в книжный магазин и купишь. Еще вопросы есть? Урок закончен, можете идти на перемену.
Следующим, последним уроком был английский, самый ненужный предмет в школе. Все ученики знали, что иностранные языки им никогда не понадобятся на практике, и поэтому использовали часы, отведенные на английский, для подготовки к другим урокам или выполнения домашнего задания. Зубрить непонятные слова непонятно для чего никто не хотел. Тройку в аттестате хоть как поставят, так зачем забивать голову всякой ерундой?
На уроке английского соседом Сергея был Савченко. Отложив раскрытый учебник в сторону, он тихо спросил:
– Светку Ушакову с моего двора знаешь? Светленькая такая, крашеная, раньше в восьмом «В» училась.
– Смутно помню. Это не у нее на Новый год пальто из гардероба утащили?
– Нет, у другой. Короче, Серый, Светка спросила меня, как ты насчет того, чтобы я вас познакомил? Ты не подумай, Света – девочка приметная, с ней не стыдно будет по бульвару пройтись.
– Она сейчас где учится?
– В ПТУ, на швею. Там одни девки, гадюшник, а не училище.
– Договорились! Приходи с ней вечером в двенадцатиэтажку. Часам к восьми подгребайте, самое то будет.
За разговорами урок пролетел незаметно.
– Ты сейчас куда, домой? – спросил Савченко.
– Нет, пойду Мишку Быкова проведаю, узнаю, когда он от ангины оправится и сможет на улицу выйти.
4
Сергей Козодоев познакомился с Мишей Быковым в четвертом классе. К шестому классу они уже были неразлучными друзьями: и в школе, и во дворе всегда были вместе. С первых дней знакомства ведущим в их тандеме был Козодоев. Сергей был более интеллектуально развит, начитан и инициативен, ну а Михаил… Он не был глупым или очень наивным, он просто не интересовался тем, что ему было неинтересно, и часто принимал на веру то, что было на поверхности, не задумываясь о скрытом смысле вещей. После шестого класса Михаил с отцом поехали рыбачить на Обское море. Вернувшись, Быков озадаченно спросил приятеля:
– Серега, ничего не понимаю! Мы были на Обском море, а вода в нем не соленая! Везде в учебниках написано, что в море должна быть соленая вода, а там – нет.
– Миха, Обское море – это не часть океана с соленой водой, – объяснил Козодоев. – Обское море – это громадная запруда на реке Обь. Это водохранилище, образованное плотиной Обской ГЭС. Естественно, что вода в нем пресная. Представь, что нашу реку запрудили. Вода же в ней от этого соленой не станет.
– Нет, тут что-то не то, – засомневался Быков. – Если бы нашу реку запрудили, то она бы от этого морем никак не стала. Может, на другом участке Обского моря вода соленая, а где мы рыбачили – нет?
Козодоев не стал спорить с приятелем. Через неделю Мишка забыл об аномалии с морской водой и больше никогда о ней не вспоминал. Это ему стало неинтересно, а если неинтересно, то зачем докапываться до сути? Разве для того, чтобы выпить стакан воды, надо знать, что Н2О – это и есть вода?
Еще более примечательный случай произошел в конце восьмого класса. Как-то учительница английского языка опаздывала на урок, и школьники от нечего делать стали изучать учебные пособия, развешанные на стене рядом с кабинетом.
– Смотри! – обрадовавшись неожиданной находке, позвал друга Козодоев. – Список предметов, изучаемых в американских школах.
– Ну и что? – не понял повода для веселья Михаил. – Список как список.
– Да ты сюда посмотри! – Козодоев ткнул пальцем в конец перечня. – Видишь предмет «сексология»? Представляешь, что они на уроках изучают?