Она выросла в городе, ничего не понимала в лошадях и была к ним совершенно равнодушна, поэтому девери относились к ней прохладно. Сами они не представляли лучшего места, чем Тревеллин. Привыкли к тирании папаши и считали ее чем-то естественным, а потому возмущение Вивьен казалось им смешным и нелепым. Они называли ее занудой, смеялись над приступами гнева и подтрунивали над влюбленностью Вивьен в Юджина. Без всякого злого умысла они немилосердно дразнили ее и потешались над ее негодованием. Люди они были толстокожие и искренне недоумевали, как можно обижаться на их грубоватую веселость.
Фейт, вторую жену их отца, это семейство полностью подмяло под себя. Вивьен же пыталась сопротивляться и даже сумела обрасти неким панцирем, который делал ее нечувствительной к их пренебрежению. Она никогда не притворялась, что интересуется вещами, какие были важны для них. Вот и сейчас, услышав, что Конрад с Бартом вспоминают, как Обри почти даром купил гнедого жеребца, Вивьен резко бросила:
– Хватит про своих лошадей! Мне нужны тосты для Юджина. Сибилла принесла ему какие-то ломти толщиной с доску. Давно пора усвоить, что он любит тонкие и не очень поджаренные.
Она хмуро взглянула на оставшиеся на столе тосты, но Барт предостерегающе вытянул руку:
– Не трогай, это наши! Обойдется твой Юджин.
Вивьен резко дернула шнур звонка.
– Эти все равно остыли. Сибилла поджарит ему свежих. Он ужасно провел ночь.
Близнецы хором фыркнули, заставив ее покраснеть. Даже Рэймонд изобразил какое-то подобие улыбки.
– У Юджина кишка тонка – вот и вся его болезнь, – заметил он.
– Вы здоровые, как быки, вам и в голову не приходит, что люди могут хворать. Юджин страдает бессонницей. Если он чем-то расстроен…
Ее прервал взрыв хохота. Сжав губы, Вивьен сверкнула глазами. Ноздри раздулись от гнева.
– Да ладно вам, не дразните женщину! – вмешалась Клара. – У Юджина, наверное, расстройство желудка. У него всегда был слабый желудок. Если он предпочитает называть это бессонницей, что тут плохого?
– Какой покой может быть в этом доме, если ваш отец ведет себя, словно он пуп земли? Целую ночь зовет эту мерзкую старуху и орет так, что на всю округу слышно! – яростно закричала Вивьен. – Можете обижаться, только я считаю, что ничего с ним страшного нет. Просто капризничает.
– А кто сказал, что с ним что-то не так? Он в полном порядке, – заявил Барт.
– Тогда зачем он поднимал на ноги весь дом четыре раза за ночь?
– Это его дом.
– Он такой же эгоист, как вы все! Ему наплевать, что Юджин опять заболеет!
Рэймонд встал и собрал свои бумаги.
– Вот ты ему об этом и сообщи, – посоветовал он.
– Обязательно. Я-то его не боюсь, не то что вы!
– Какая женщина! – воскликнул Барт, обняв Вивьен за плечи. – Давай, милая, давай! Задай нам всем жару!
Она возмущенно оттолкнула его:
– Замолчи!
В столовую вошел Рубен.
– Это вы звонили? – строго спросил он.
– Звонила я, – холодно ответила Вивьен. – Мистер Юджин не будет есть тосты, которые ему принесли. Скажите Сибилле, чтобы поджарила ему новые – и чтобы были тонкие и не горелые!
– Лучше пусть она ему уши надерет, – заметил Конрад, выходя из столовой вслед за Рэймондом.
– Я передам ей, мадам, – недовольно пробурчал Рубен. – Но мистер Юджин вечно капризничает, и если потакать его прихотям, конца им никогда не будет. Ну и доставалось же ему за это от хозяина! Бывало, порол его…
– Вы слышали, что я вам сказала? – резко перебила его Вивьен.
– Балуете вы его, – произнес Рубен, сокрушенно покачав головой. – Да принесу я ему свежие тосты! Тоже мне, хозяин нашелся!
Она с трудом сдержалась, чтобы не ответить на дерзость, и Рубен, пренебрежительно засопев, удалился.
– Хватит хлопотать о муженьке, милая. Садись позавтракай, – добродушно промолвила Клара. – Вот твой чай. Да садись же!
Взяв чашку с блюдцем, Вивьен проворчала, что чай опять слишком крепкий.
– Не понимаю, как вы терпите этого наглеца? Лодырничает, фамильярничает – совершенно невозможный тип.
– Видишь ли, он родился и всю жизнь провел в Тревеллине, как и его отец, – принялась терпеливо объяснять Клара. – Он никого не хочет обидеть, но, согласись, дорогая, трудно ожидать от него уважения к мальчишкам, которых он гонял палкой из кладовой. Не обращай на него внимания!
Вздохнув, Вивьен замолчала. Она знала, что Клара, несмотря на сочувствие, никогда не станет на ее сторону. Единственным союзником была Фейт, но Вивьен презирала ее.