– Правда твоя, Алексей Николаич, спасибо за подсказку.
Лыков давно уже заметил, что неподалеку мнется с ноги на ногу бородач с неприятным тяжелым взглядом. Он был одет в дорогую тройку, в галстуке сверкал крупный солитер. Увидев, что обнаружен, бородач подошел к сыщикам и желчно осведомился:
– Этта кто тут шляется по моему заводу?!
– Ба! – недобро скривился Шереметевский. – Никак господин Кобозев собственной персоной. Тот, у которого печки покойниками топят. И уж не в первый раз. У вас тут крематорий, оказывается, а промыслового свидетельства нет. Не пора ли получить?
Тряпичник на глазах стал покрываться красными пятнами. Он хотел осадить сыскного чиновника, но Лыков его опередил:
– Понадобишься – позовем. А теперь пошел вон!
Кобозев совсем смешался, не нашелся что ответить и быстро скрылся в заводском корпусе. Оттуда сразу же послышался его злобный рык: хозяин отводил душу на рабочих.
Приятели посмеялись, и Алексей уехал обратно в департамент. Как выяснилось, там его уже разыскивали. Надворный советник опять явился к Дурново. Тот раздраженно спросил:
– Зачем вы снова были на Гутуеве? Я же сказал: больше этим делом не заниматься!
– Виноват, хотел проверить одну идею.
– Проверили?
– Да. В нас вчера стрелял охотник. Заряд был начинен согласованной картечью. Какая-никакая, а зацепка Вощинину.
Дурново с запозданием вспомнил, что его подчиненный ночью выдержал заряд дроби, и немного смягчил тон.
– Ладно. Мне телефонировал градоначальник и просил выразить вам свою благодарность. И за костеобжигательный завод, и за Гусиную Лапу. Но я искал вас не для этого. Езжайте на Кабинетскую. Там злодеяние, и на этот раз по вашей епархии. На квартире обнаружен убитым некто Дашевский. Он служит по учреждениям императрицы Марии, сошка невеликая, но состоит в звании церемониймейстера! Пристав сообщил Вощинину, а тот, как и полагается, мне. Так что вас там ждут. Вечером ко мне с докладом.
Надворный советник взял у секретаря точный адрес, прихватил обоих подчиненных и отправился на место преступления. Особенная часть никогда еще не выдвигалась так, в полном составе. Пока ехали, Лыков разъяснил ситуацию. Впервые они расследуют убийство. А это именно оно, без сомнений: согласно рапорту, в спине у покойного торчит нож. Сыскные, выяснив придворный статус жертвы, тут же удалились. Не без удовольствия перепоручив дознание Департаменту полиции… Следователя даже не вызывали. Сейчас в квартире находятся помощник пристава и полицейский врач Московской части. Они передадут место происшествия и уйдут. Дальше сами.
– Сергей Фирсович, вы когда-нибудь раньше участвовали в дознании по убийству? – спросил Лыков чиновника для письма.
– Никак нет, – испуганно покаялся Шустов. – Я вообще их боюсь. Покойников, в смысле. Еду, а сам думаю: как бы мне бумагу спотворить и при этом, уж простите, не облеваться…
– Да я вам помогу! – неестественно весело воскликнул Валевачев. – Чай, спотворим как-нибудь!
– Как-нибудь не надо, Юрий Ильич, – одернул помощника Лыков. – Иначе суд может наши доказательства не принять.
– Вроде бы дела Особенной части до суда не доходят… – осторожно возразил Валевачев.
– Никогда не знаешь, кто будет читать твои протоколы, – вздохнул надворный советник. – Как говорится, делай хорошо, а плохо будет. Это я к тому, что на кровавое дело оба вы едете впервые. Так и быть, я помогу Сергею Фирсовичу составить бумагу. Вспомню молодость, когда по крышам с револьвером бегал. А вы, Юрий Ильич, смотрите и слушайте. Учитесь. Если хотите быть сыщиком – пригодится.
Выдав такую назидательную тираду, Алексей почувствовал себя старым самодовольным брюзгой, но переделывать не стал. Подчиненные ехали молча, слегка понурые. Да. Вот тебе и Особенная часть! Случилось обычное убийство, а протокол правильно написать, кроме Лыкова, некому.
Пролетка подъехала на угол Кабинетской и Ивановской. У подъезда заурядного доходного дома стояли городовой и несколько обывателей. «Что-то непрестижно для состоящего в должности церемониймейстера», – подумал сыщик, поднимаясь на третий этаж. Из дверей высовывались мятые физиономии, и пахло жареным луком. Лиговка с Ямской слободой, опять же, совсем рядом. Как тебя угораздило, милок, здесь поселиться?
Унылая квартира из четырех комнат выглядела неопрятной. Помощник пристава второго участка Московской части был Лыкову знаком, доктор тоже. Они обрадовались вошедшим – заждались, а своих дел полно. В квартире присутствовали также понятые: домовладелец и дворник. Алексей сразу же опустился на колени перед трупом. Доктор встал рядом, готовый дать пояснения.