— Я и раньше видел мертвецов, — сказал Кинтайр. — Идемте.
Он пошел к улице.
— Ваша одежда, — мягко сказал Моффат.
— О, да. Да. Спасибо. — Кинтайр стал возиться со своей защитной одеждой. Снял и бросил на траву. — Приберите это для меня, хорошо, Триг? — Голос его звучал неуверенно. — Я вам позже позвоню.
— Конечно, — негромко ответил Ямамура. — Звоните в любое время.
Кинтайр вслед за Моффатом пошел к полицейской машине. Из жилого массива машина влилась в уличное движение. Моффат, сидевший за рулем, показал на зажигалку.
Кинтайр затянулся и снова спросил:
— Что случилось?
— Похоже, он был убит. — Моффат посмотрел на широкие плечи пассажира и вниз на его мощные запястья и кисти. — Сначала поедем в отделение, если не возражаете. Там вы сможете поговорить с инспектором Харрисом.
В следующие часы Кинтайр ответил на множество вопросов. Казалось, инспектор Харрис не сомневался в том, чье это тело, но ни в чем другом не был уверен.
— Брюс Ломбарди. Двадцать четыре года, говорите? Пять футов девять дюймов, стройный, карие глаза, короткие каштановые волосы… хм. Очки он носил?
— Да. Он был близорукий. Очки в роговой оправе.
— Какую одежду он обычно носил?
— Все, до чего мог дотянуться. Он был не очень аккуратен в одежде. Помню… ну, это неважно.
— Пожалуйста, расскажите, доктор Кинтайр. Это может иметь значение.
— Вряд ли. Это было лет пять назад. Я был ассистентом, надеялся стать инструктором, а он — первокурсник, с расчетом на магистра на нашем факультете — истории; я вам говорил об этом? Устроили что-то вроде чая, неформально, понимаете. Он явился в поношенном твидовом пиджаке и в старых потертых и застиранных джинсах. Он искренне считал, что это подходящая одежда… Неважно. Тогда это казалось очень забавным.
Кинтайр погасил сигарету (пятую, шестую, двенадцатую?) и глубоко вдохнул. Он слишком поддается всему этому, подумал он. Болтает, как старуха, потрясенная до потери ума. Как будто он раньше никогда не встречался со смертью.
Он попытался опереться на то, чему научился в додзе, в школе дзюдо. Дзюдо — лишь отчасти спорт, это также философия, Мягкий Путь, со многими аспектами, и первое требование — уметь полностью расслабиться. Пассивный человек готов ко всему, потому что сам может стать кем угодно.
Но попытка была неудачной. Кинтайр интересовался дзюдо только несколько лет, в целом он был человеком Запада. Он с неожиданной ясностью понял, почему смерть Брюса так его поразила: снова ушел тот, кто был ему не безразличен, и начал просыпаться ужас, который он носит в себе двадцать лет.
— Вы плохо себя чувствуете, доктор Кинтайр?
Харрис, вежливо озабоченный, наклонился над столом.
— Простите, что подвергаю вас такому напряжению. Если хотите немного отдохнуть…
— Нет. — Кинтайр в какой-то степени успокоился. — Я был потрясен, но… Продолжайте. Если Брюс действительно убит, я определенно хочу сделать все, чтобы помочь вам найти убийцу.
Инспектор задумчиво посмотрел на него.
— Вы с ним были очень близки, не так ли?
— В некотором смысле. Он почти на одиннадцать лет моложе меня и жил … замкнутой … ограниченной жизнью. Не обеспеченной в обычном смысле, его семья бедна, но ограниченной. Он был очень мирный человек, и вся его жизнь с поступления в колледж была связана только с книгами. От этого он казался еще моложе.
Кинтайр вздохнул.
— Мы стали друзьями, насколько это возможно в таких обстоятельствах, — закончил он. — Может, я смотрел на него как на сына. Но я не женат и не могу быть в этом уверен.
— Он ничего такого не говорил вам, что заставило бы подумать, что у него серьезные неприятности?
— Нет. Абсолютно нет. Я знаю, что его старший брат связался с сомнительными людьми в Сан-Франциско, и это его беспокоило, но он никогда не говорил, что происходит что-то плохое.
— Посмотрим. — Харрис просмотрел свои записи. — Я понял, что он оставил квартиру… этой своей подруги в шесть часов вечера в субботу, сказав ей, что у него дела в Городе и она не должна его ждать. Она встревожилась и позвонила вам вечером в воскресенье. А сегодня рано утром патрульная машина обнаружила его на старой дороге, идущей параллельно шоссе, у поворота на Эшби-авеню.
— Вы работаете быстро, — сказал Кирби. Или я сам рассказал все это? подумал он. Есть минуты, которые я помню очень смутно. Мне приходится бороться с собой.
— Что вы делали в уикэнд? — небрежно спросил Харрис.
— О, посмотрим… В субботу утром я возился в гавани яхт, кое-что делал со своей лодкой. Вернулся домой в средине дня, проверял работы и прочее, потом вечером вышел и выпил пиво с другом — доктором Левинсоном с философского факультета. В воскресенье утром плавал под парусом в заливе, позже закончил проверку. Вскоре после звонка мисс Таун меня пригласили к Джеральду Клейтону в «Фэйрхилле». Мы там немного выпили и допоздна разговаривали. Сегодня утром я сдал последние отчеты в университет, вернулся домой и упражнялся с Тригом Ямамурой, когда пришел ваш человек.