— Но где, наконец, Рикоме и Копф? — потерял терпение мэр.
В то же мгновение показался пляшущий свет большого фонаря. Они подошли. Доктор обследовал труп.
— Это действительно убийство, — сказал он. — Самое что ни на есть характерное убийство. Нужно вызвать оперативную группу полиции. В любом случае нельзя оставлять тело здесь. Несколько добровольцев, пожалуйста…
Одна из женщин с беспокойством подняла голову:
— О! Прислушайтесь!
Из леса донесся треск. Ветер превратился в ураган и ломал ветки. Буря нарастала со страшной быстротой.
— Скорее… Скорее…
Хаген и Виркур подхватили тело под колени и под мышки. Впереди мужчин, подобрав юбки и руками придерживая шляпы, спотыкаясь, торопились женщины.
Протяжное завывание ветра нарастало с минуты на минуту. Ураган шел с Вогезов. С гудением он мчался по равнине со скоростью экспресса. Сбоку он налетал на маленькую группу людей, от его порывов в снегу оставались борозды и взметались с земли клубы снега, смешивавшиеся с тем, что в яростных водоворотах падал с неба. Людям казалось, будто они с головой ушли под воду.
— Этот ураган натворит дел в лесу, — заметил господин Нуаргутт.
— Что вы говорите? — переспросил доктор.
— Я говорю, что ураган натворит дел в лесу, — крикнул мэр.
Чтобы быть услышанным, приходилось кричать во весь голос. Из леса доносились пушечные выстрелы — буря гнула и ломала деревья, ударяя одно о другое, уносила ветви. На совершенно черном небе не светилось ни одной звезды. Погас один фонарь, за ним другой. Женщины визжали. Перепуганная Катрин Арно уцепилась за руку барона.
— Черт меня возьми, да это конец света! — выругался Виркур, задыхаясь под тяжестью ноши и с трудом передвигая ноги.
— Куда его отнести? — забеспокоился доктор.
— Что? — откликнулся мэр.
— Я вас спрашиваю, куда его отнести? — громче повторил доктор.
— Кого?
— Мертвеца! — прокричал врач.
— В мэрию! — тоже криком ответил господин Нуаргутт.
Он добавил еще несколько слов, унесенных ветром, и широко махнул рукой. Все ворвались в мэрию, и тут, когда доктор снял с Деда Мороза шапку, фальшивую бороду и парик, всех охватило глубокое изумление. Под нарядом, в котором всю вторую половину дня и весь вечер проходил Корнюсс, оказался совсем не тот, кого ожидали увидеть. Убит был не фотограф!
— Это что за личность?
Человека никто не знал. Его никогда не видели в Мортефоне. У него было круглое лицо, из-за отсутствия бороды и усов и стриженных под машинку волос казавшееся еще круглее.
— Похож на немца, — сказал Копф.
— Это явно турист, из богатых, — заметил Хаген. — Стоит на костюм взглянуть!
Действительно, одет он был дорого. Чистошерстяной толстый свитер плотной вязки, брюки для игры в гольф из английского драпа, высокие башмаки мягкой кожи.
В бумажнике обнаружили две купюры по сто франков, листки, покрытые цифрами, но никаких документов, удостоверяющих личность. Кроме того, при нем нашли перочинный нож, часы, носовой платок и мелочь. На безымянном пальце левой руки мужчина носил золотое обручальное кольцо.
Связаться с Нанси было очень сложно. Ураган прерывал разговор. Наконец после долгого ожидания и приводящих в отчаяние перерывов, мэру удалось вызвать на другой конец провода кого-то, чью должность невозможно оказалось выяснить — был ли это судебный следователь, комиссар полиции, инспектор опербригады или капитан жандармерии. Судя по ответам и по голосу, он еще не до конца проснулся.
— Убийство, вы говорите?
— Да, убийство. Задушен человек.
— Он кто, этот человек? Он занимает важное положение в ваших краях?
— Он нездешний. Его никто не знает. При нем не найдено никаких документов.
— А! Это прискорбно! Скажите, господин мэр, вы уверены, что это убийство?
— Ну разумеется! Кроме того, я вам говорю, что убийство…
— Убийство… Убийство… Вы не представляете себе, сколько самоубийств вначале считались убийствами! Это не самоубийство?
— Я же вам говорю, что нет!
— Что ж, ладно. Высылаем к вам машину с людьми. Кажется, у вас там чертовски плохая погода?
— О, всего лишь небольшая изморось! Так, туман! — бросил измученный мэр.
— Да! Странно! Мне казалось, напротив… В конце концов… Если понадобится, вам можно позвонить? Очень хорошо, господин мэр! Доброй ночи, господин мэр.
— Идиот! — заявил господин Нуаргутт, вешая трубку.
Через десять минут раздался звонок.
— Это из Нанси, господин мэр. По вашему делу… Я вам забыл сказать, только что… По возможности, для облегчения следствия, пусть никто не прикасается к трупу. Следует все оставить, как есть. Если остались отпечатки следов, лучше всего прикрыть их мешками, тряпками…