Мэр повесил трубку и рассмеялся. «Идиоты! За ночь они преодолели двадцать три километра! Машина… поезд… Очевидно, дальше они опробуют сани. А в конце концов через несколько дней явятся на лыжах…»
Он снова лег в кровать и тут же заснул.
Примерно в это же время в долине Везузы остановился автомобиль. Он, видимо, покрыл большое расстояние — кузов был весь в серой грязи. У шофера вырвался бессильный жест:
— Ну, теперь мы точно застряли. Абсолютно невозможно двигаться дальше, месье!
— Шарль, вычеркните слово «абсолютно» из вашего лексикона. Ничто не абсолютно! Все относительно! До Мортефона не больше пятнадцати километров. Последнее усилие, и мы у цели.
— Но, месье, это… Прошу прощения у месье, но это безумие. Тут не знаешь, по чему едешь. По дороге? По целине? Мы провалимся в яму, это факт!
— Шарль, неважно! Надо проехать!
— Но мы можем свалиться в реку! Ее ведь больше не видно!
Человек, сидевший в глубине машины, открыл дверцу и вышел, оказавшись по пояс в снегу.
— Вот, — можете сами удостовериться, — буркнул шофер.
— Шарль, я решил доехать и доеду. Я сажусь за руль.
— Но, месье…
— Хватит разговоров. У нас мало времени.
Человек без обиняков отодвинул шофера и сел за руль.
— Устраивайтесь на сиденье, Шарль, вы это заслужили.
— Это самоубийство, месье!
— Садитесь, или закройте дверцу и отодвиньтесь, — холодно ответил тот, включая сцепление.
Брызги грязного снега яростно полетели из-под колес. Колеса, снабженные цепями, заскользили, но все же вгрызлись в неверное покрытие. Шофер едва успел вскочить на подножку. Человек за рулем зажал зубами сигару и протянул руку в глубь машины:
— Шарль, нет огня?
Он прикурил и заметил:
— Незадуваемые зажигалки имеют свои преимущества.
Машину невероятно мотало. Она двигалась прямо навстречу буре, которая бросала снег в ветровое стекло с добросовестностью каменщика, шлепающего полный мастерок раствора на стену. Человек плюнул в окно, и плевок достиг земли более чем в ста метрах позади.
Они ехали впритык к рощице тополей. У четверти деревьев ветер обломал верхушки.
— Шарль, если вам действительно приелась наша экскурсия, — пошутил человек за рулем, — влезайте на один из этих тополей и, покуривая трубку, ждите возвращения машины.
— Прошу вас, месье, простите меня, — ответил шофер. — Я жалею о том, что сказал. Я готов снова сесть за руль.
— Ничего, Шарль. Я не забыл, что вам пришлось отмахать больше трехсот километров. Отдыхайте. Или, лучше нет! Выходите немедленно и бегите вперед — постарайтесь оттащить в сторону вон ту елку, ее сломало ветром и она загораживает нам проезд… Потом вы протрете ветровое стекло. Снег замерзает коркой.
Продвигались очень медленно. Колеса свистели. Порой машина поднималась или опускалась так, что два колеса крутились в воздухе.
— На этот раз кончено! Переворачиваемся!..
Машина чудом выровнялась.
— Здесь танк нужен, а не автомобиль! Хотел бы я знать…
— Стойте! — заорал шофер.
Верхушку одного из тополей срезало как ножом. Она упала в десяти метрах впереди машины. Наконец в синеватом небе показалась длинная серая тень.
— Мортефонская церковь! Сейчас девять часов десять минут, мы опоздали лишь на четверть часа. Руины слева, разумеется, все, что осталось от аббатства Гондранж.
— Что ж, — возликовал шофер, — мы все-таки проехали.
Под сводами аббатства Гондранж ожидал маркиз де Санта-Клаус. Он быстро отделился от стены и пошел навстречу путешественнику.
— Здравствуйте, маркиз! — сказал тот.
— Здравствуйте, маркиз! — ответил маркиз де Санта-Клаус.
Оба человека походили друг на друга как близнецы. Но одеты они были по-разному. На маркизе номер два был дорожный костюм.
— Дело усложняется, — произнес маркиз номер один. — Я сделал, что мог, но…
— Я вас не упрекаю, — мягко заметил второй.
Маркиз номер один протянул ему записную книжку.
— Я записал здесь все, что вам необходимо знать: отчет о событиях, описание мест, портреты людей и так далее.
— Очень хорошо, — ответил маркиз номер два.
И он снял свой пиджак, жилет, затем воротничок и рубашку, расстегнул брюки… Со своей стороны, маркиз номер один делал то же самое. Вскоре под ледяным ветром, пронизывающим руины, оба мужчины совершенно разделись и обменялись одеждой.
— Очень красивый край, — рассуждал маркиз номер два, дрожа. — Чертовски живописный. Позволю себе вам заметить, маркиз, что у вас довольно легкое белье. Если вы не возражаете, я предпочел бы надеть свое. Мои кальсоны не очень подходят? Я смотрю, у вас ляжки толстоваты! Мои башмаки отсырели. Вы меня простите! После такого пути…