— Я нашел его сегодня после полудня!
— И… и… вы ничего не сказали? Вместо того, чтобы прийти поговорить со мной, представить мне доказательства, чтобы я принял меры, вы спокойно позволяете убийце уйти?
— Господин мэр, я, по-моему, уже ставил вас в известность о том, что я не полицейский! Задерживать преступников — обязанность полицейских.
— Которую они и выполнили, — холодно обронил один из инспекторов.
Трепет пробежал по рядам собравшихся. В наступившей гробовой тишине полицейский крикнул в направлении машины:
— Эй, арестованный! Покажись!
В глубине машины задвигалась какая-то фигура и показался доктор Рикоме с наручниками на запястьях. Он окинул отхлынувшую в удивлении толпу долгим равнодушным взглядом.
— Вот этот человек, господин мэр. Мы действительно встретили его на скорой помощи, как сказал этот господин. Я вас уверяю, ехал он быстро! Затем мы подобрали в канаве шофера с окровавленным лицом. Он нам объяснил, что доктор внезапно выскочил из-под одного из сидений, угрожал ему револьвером, потом ударил рукоятью и выкинул из машины. Мы повернули назад и догнали скорую: пришлось пострелять, прежде чем удалось арестовать молодчика. И вот — пожалуйста. Вы удовлетворены, господин мэр?
Смешки сменил восхищенный шепот. Полицейские разом восстановили свой авторитет. Они наслаждались триумфом. Мэр был ошарашен.
— Это невозможно! Рикоме?.. Это чудовищно! Рикоме, вы совершили это преступление? Но почему? Почему, великий Боже? Чтобы украсть? Это же безумие! Безумие! Да, говорите же, доктор! Скажите хоть что-нибудь! Защищайтесь…
Доктор Рикоме ответил двусмысленным тоном:
— Вы очень любезны, Нуаргутт. Но… вам известна формула — я буду говорить только в присутствии моего адвоката!
Произнося эти слова, он повернул голову, и каждый в толпе спросил себя, кому предназначалась улыбка, появившаяся у него на губах. Один маркиз понял ее значение. Он вернулся к себе в «Гран-Сен-Николя» и встал перед зеркалом:
— Браво, маркиз! — любезно обратился он к своему отражению. — Мне кажется, дело в шляпе!
VII. ОТВЕТ ЗВЕЗДЫ
Вечером господин де Санта-Клаус долго прогуливался по улицам Мортефона. Полицейские уехали и увезли арестованного. Назавтра должна была прибыть другая машина за трупом неизвестного и увезти его в морг Нанси.
Маркиз отказался удовлетворить всеобщее любопытство относительно обстоятельств кражи и мотивов преступления. Он слонялся по городу, рассматривая крышки погребов, входы в длинные пролеты арок, фасады домов…
Ужин в замке барона был прост, но изыскан. Особенно удалось Огюсте тушеное мясо, буквально тающее во рту. Сервировка, быстрые и молчаливые появления и исчезновения служанки, которая умела по одному знаку угадать малейшее желание хозяина, утонченность барона, его любезность, сама его высокая фигура — все вместе придало этому ужину при свечах характер роскошного пиршества, несмотря на скромность стола.
Сидя у огня за ликером и сигарами, маркиз упомянул раку короля Рене.
— Она должна быть красного золота и сверкать от драгоценных камней. Совсем как это пылающее полено.
Барон постучал по полену концом кочерги.
— Вы найдете ее, обратившись к звезде! — непринужденно заметил он.
— О! Кто знает! Вы представляете себе это сказочное видение? В глубине подвала, в тайнике в стене, под лучом электрического фонаря?..
Барон наклонил голову:
— Сказка…
— Я совсем не верил в нее, отправляясь в Мортефон. Но, прожив две недели в этом городке, полном игрушек и сказочных персонажей…
— Я должен сказать вам одну глупость, — оборвал барон. — Когда вы приехали, ваши глаза показались мне более темными.
— Как вы сказали? — смутился маркиз.
— Довольно глупо? То же самое с вашим акцентом. Мне все время кажется, что с некоторого времени он стал более португальским…
— В самом деле? — задумчиво протянул маркиз.
Он курил, откинув голову назад; барон, замечтавшись, помешивал угли. Затем, искоса взглянув на гостя, сказал:
— Маркиз, не будет ли нескромностью с моей стороны…
— Прошу вас!
— Случалось ли вам любить?
— Много раз.
— Я не об этом, — почти в сердцах откликнулся барон. Он снова пристально посмотрел на огонь.
— Я хотел сказать: случалось ли вам любить… один раз?
— Один раз? Да, — ответил маркиз. — Один раз… Это было давно. Она была светлокожей и темноволосой. Светлокожей и темноволосой, барон! Она не была дочерью португальца.