Ее размышления прервал звонок. Это перезванивал Николай.
– Простите, Эвелина Родионовна, что-то с аппаратом. Случайно отключился! – произнес он.
– Все, что вы, Коля, мне рассказали, чрезвычайно любопытно. Но я так и не поняла, с чего это Алкис надумал уйти на покой, – продолжила Пазевская.
– Сейчас дойду и до этого. На прошлой неделе Митрофана отправили из Ленинграда сюда, так как это дело расследуется у нас. Так вот. По дороге его застрелили при попытке к бегству… Ал Степанович, как узнал про это, так заявил, что охота за наркоторговцами – это дело, а такие игры ему не по нутру… В общем, сегодня утром Рийден подал заявление об отставке, а полтора часа назад улетел к Вам. Я уверен, он появится у Вас с минуты на минуту. Я знаю, Вы единственный человек на свете, к чьему мнению он прислушивается. Прошу, уговорите его остаться! Таких профессионалов, как он, в Союзе нет! Он в своем деле настоящий асс!
– Я учту Ваше пожелание, Николай, но полагаю, Ал Степанович сам знает, что ему надо. Однако обещаю с ним побеседовать на эту тему.
Не успела Эвелина Родионовна повесить трубку, как в прихожей раздался звонок. Она выбежала, отворила дверь и увидела раскрасневшегося Алкиса в костюме, с дорожной сумкой, кейсом, и букетом алых гвоздик.
– Цветы я купил здесь, в аэропорту. Это тебе, Линочка… Я снова ввалился к тебе домой не вовремя? – спросил он, смущенно улыбаясь.
– Я уже к этому начала привыкать, дорогой! Проходи, раздевайся! – засмеялась хозяйка, и прошептала:
– Только не так, как тогда… Не до плавок. У меня здесь Таня с Исмаилом. Надеюсь, сейчас тебе не слишком жарко?
– Мне еще жарче, чем тогда. Но я потерплю! – ответил Ал, скидывая пиджак и целуя свою подругу.
Эвелина Родионовна пригласила гостя к столу. Однако Алкис не прикоснулся к еде. Он увел Лину в кабинет и сразу перешел к делу.
– Еще пару недель, и я буду свободен, – сказал он. – Давай распишемся и поедем в Канаду проведать моих родственников. Николас написал, что отец недавно овдовел. В связи с этим составил собственное завещание. По нему всю свою недвижимость он разделил между нами. Мне отписал дом, а остальное брату.
– Да тебя не выпустят, Ал! За тобой присматривают с тех пор, как погиб Миша. Ты же знаешь, твой трофей зарисовался при убийстве Гордиенко! Благо, Михаил оказался хвастуном. Соврал друзьям, будто лично раскошелился на эту игрушку… К несчастью, все произошло так, как я и предполагала. По началу Фрося дала твой пистолет мушкетерам, и они пустили его в дело. А недавно подсунула Вале. Скорее всего, решила, что дело пятнадцатилетней давности утонуло в архивах. Не учла, что жертвой преступления был следователь.
– Кто тебе сообщил это, Лина?
– Твой шофер! Полагаю, ему по должности все это знать не положено. Но, видимо, его приставили к тебе органы, чтобы присматривал. Но Коля искренне к тебе привязан. Вот и раскрылся. Видимо хотел, чтобы ты именно от меня узнал, как обстоят дела… Это бы значительно упростило ваши отношения. Ты ведешь себя, как положено, а ему и докладывать нечего… Знаешь, а я все время удивлялась, с чего это он возит меня, а на часы не глядит. Только теперь сообразила – он выполнял задание. Его, видимо, обязали быть в курсе всех нюансов твоей жизни.
– Он и о гибели Митрофана тебе рассказал?
– Конечно. Не пойму только, почему Ми– Ми так поторопились убрать?
– Дней десять назад в одной их желтых итальянских газетенок появилась информация о его изысках в области медицины. Вот высокопоставленный тесть и не выдержал позора. Софа-то в курсе событий. Знает, что это не газетная «утка». Не пойму только, как к ним попал этот материал? Градов туда еще не выезжал. Пока его выпускают только в соцстраны! Может ты, Лина, в курсе?