В тот же день, после полудня, книга Марианы была сожжена[64].
Итак, для людей того времени учением, составлявшим большую посылку силлогизма и возбуждавшим сомнения у христиан, было некое богословское мнение — теория, утверждающая законность тираноубийства. Наш силлогизм уточняется следующим образом:
Большая посылка: тирана позволено убить.
Меньшая посылка: Генрих IV — тиран.
Вывод: следовательно, Генриха IV позволено убить.
Теперь нашу задачу указывают нам сами люди того времени. Прежде всего нам следует убедиться в правоте их мнения, рассмотреть, какими были в действительности теории тираноубийства, могли ли они и впрямь быть вредоносными и как в этом случае они распространялись в обществе, имели ли они реальное влияние, побуждали ли сменить образ мыслей, вызывали ли к жизни планы и действия. Таким образом мы проверим большую посылку. Затем нам потребуется разобраться с меньшей — исследовать, какие нарекания вызывало правление Генриха IV и считались ли они на самом деле столь тяжкими, чтобы французы и иностранцы могли называть Генриха IV тираном. Значит, нам нужно искать составные части такого ответа в его внешней политике, в его позиции по отношению к папе, к императору, к королю Испании и к протестантским странам, затем, внутри королевства — в его отношении к протестантам, в управлении общественными финансами, наконец, в его обращении с различными сословиями и социальными группами, из которых состояло королевство и из которых кто-то, возможно, мог воспринимать это как немилость или даже угнетение. Выяснению всего этого и будет посвящена наша вторая часть.
Книга вторая
Некоторые условия убийства Генриха IV
Глава I
Тирана позволено убить
Мануэл де Сан, один из теоретиков тираноубийства, осужденных при Генрихе IV, перечисляет для нас тех, кто был для него авторитетом, и среди них мы находим святого Фому Аквинского и комментарии различных авторов к его «Сумме». Кстати, и иезуиты в основу своих богословских изысканий клали сочинения святого Фомы Аквинского. Следовательно, мы должны заглянуть в них. Но святой Фома Аквинский сам, под воздействием Святого Духа, переосмысляет труды авторов своего времени и наследие иудейской, языческой и христианской древности. С другой стороны, на просвещенных людей времен Генриха IV идеи древних авторов оказывали глубокое воздействие. Таким образом, нам лучше всего сделать беглый обзор учений о тираноубийстве со времен древности.
В десяти заповедях Бог запрещает убийство: «Не убий» (Исход, 20:13), а убийце предусматривается наказание (Исход, 21:12 и далее, Второзаконие, 19:3 и далее). Однако Ветхий Завет показывает нам обстоятельства, когда убийство — дело похвальное. Моисей убивает египтянина, оскорбившего иудея (Исход, 2:11), и Библия не говорит нам, чтобы Бог был этим рассержен, как она это подчеркивает, когда Давид обрекает на смерть Урию, отправив его в самое опасное место боя, чтобы взять его жену Вирсавию. Напротив, убийство, совершенное Моисеем, упоминается среди подвигов, совершенных им ради освобождения Израиля. Убивая, Моисей движим божьим духом, как и во всех его делах.
Ветхий Завет изобилует примерами тираноубийства. Аод убивает узурпатора Еглона, царя моавитян, поработившего евреев (Книга Судей, 3:14–23). Иоав убивает Авессалома, свергнувшего своего отца Давида (Вторая Книга Царств, 18:14). Он так и не был наказан, несмотря на скорбь Давида, который не мог заставить себя не любить своего сына Авессалома. Позже Иоав был по завещанию Давида умерщвлен Соломоном. Но не за то, что прикончил Авессалома, а за то, что незаконно убил Амессая и Авенира (Третья Книга Царств, 2). Ииуй пронзает стрелой тирана Иорама, царя Израиля, и велит расправиться с тираном Охозией, царем Иудеи, и царицей Иезавелью, матерью Иорама (Четвертая Книга Царств, 9). Первосвященник Иодай велит умертвить кровавую Гофолию, мать Охозии (Четвертая Книга Царств, 11). Юдифь, чтобы спасти евреев, поселенных в Иудее, притворяется, что согласна отдаться Олоферну, главнокомандующему Навуходоносора, царя Ассирии, отправленному своим повелителем для завоевания Иудеи, и отрезает ему голову после того, как он в опьянении засыпает (Книга Юдифь, 12).
Этим рассказам давали противоречивые толкования. Одни видели в этом оправдание тираноубийства, в ходе которого верующий выполняет особую миссию Бога, другие — несовершенство народа, который Бог мало-помалу поднимает из падшего состояния после первородного греха с помощью педагогики Закона, и полагали так: то, что было терпимо Богом в эпоху Ветхого Завета, стало нетерпимым после Нового Завета.
64
Все, что касается парламента, см.: Relation Gillot. Dupuy 90, fos 41уо_44 yo. Mémoires de Condé. T. VI. La Haye, 1743. P. 240–244.