Eсли общество реально фрагментировано на очень большое число слишком мелких категорий, то в этом и может состоять его определяющая черта, сущностный характер этого общества; следовательно, нужно с уважением относиться к этим категориям, даже если они и затрудняют статистическую обработку, и даже если временно придется отказаться от статистики. Статистика и механография должны быть на службе у историка, а не наоборот»[12] — в таком духе были выдержаны многочисленные реплики Мунье на коллоквиумах по социальной истории. Он настаивал на том, что подсчетам должны предшествовать кропотливые монографические изыскания в рамках отдельных семей, кварталов, приходов.
Но это не мешало Ролану Мунье руководить коллективами, увлеченно занимавшимися анализом массовых источников с целью «ухватить» общество в его эмпирической реальности, восстановить «подлинную» социальную структуру. Для этого им был выбран такой важный источник, как нотариальные брачные контракты. Социальный строй покоился на важнейшем, по мнению Мунье, правиле: французы Старого порядка женились на ровне. Случаи неравных браков и мезальянсов, конечно, были, более того, они играли роль важнейшего канала социальной мобильности, но брачные контракты чутко реагировали на подобные отклонения от нормы соответствующим изменением состава приданого. Действительно, информативная ценность брачных контрактов огромна — помимо размеров приданого невесты и вклада жениха, позволяющих учесть и даже «взвесить» компоненты этого социального уравнения, в нем содержались ценнейшие сведения о социальных связях — горизонтальных (родственники) и вертикальных (свидетели), в число которых приглашались, как правило, вышестоящие люди. Коллектив, в состав которого входили не только историки, но и представители точных наук, сумел обобщить громадный статистический материал брачных контрактов[13], чтобы создать свою модель социальной иерархии парижского общества.
В мае 1968 г. грянула «студенческая революция». Забастовки охватили все университеты Франции. И только созданный Мунье «Центр исследований по истории Европы Нового времени» продолжал свою работу. Ролан Мунье организовал со своими коллегами группу, несущую круглосуточное дежурство в библиотеке Сорбонны, чтобы спасти ее фонды от поджога и разграбления. Вместе с тем он призывал серьезно отнестись к урокам студенческого восстания и увидеть за левацкими лозунгами и экономическими требованиями прежде всего метафизический протест против общества потребления и бездуховности современного мира.
Можно приводить еще немало примеров того, что Мунье никогда не боялся идти против течения. Не поддался он и искушению «эгоистории», завоевавшей сердца многих французских мэтров. Поэтому нам остается лишь гадать о том, какой труд Мунье считал для себя самым главным и с чего он сам захотел бы начать знакомство с российской публикой. Возможно — с фундаментальной истории французских институтов времен абсолютной монархии[14] или с последней своей книги, вновь посвященной компаративному исследованию государственности[15], а может быть — с работ по истории Парижа[16]?
И все же правильно, что перевод наследия Мунье на русский язык начинается именно с «Убийства Генриха IV». Проходит время, и многие труды историков сохраняют лишь историографический интерес, в лучшем случае — ценность справочного пособия. Можно сказать это и о работах Ролана Мунье. Но только не об этой книге, опубликованной в далеком 1964 году.
Данная монография — редкий образец успешного исследования. Этот текст успешен не только в том смысле, что его чтение доставляет удовольствие, но и в подзабытом уже требовании к историческому сочинению устанавливать научную истину. До книги Мунье существовала традиция негласно предполагать существование мощного заговора, слепым орудием которого явился Равальяк. Это мнение, возникшее сразу же в 1610 году, кочевало из книги в книгу. Никто не мог представить себе, чтобы ничтожный человек решился на такое великое злодеяние. Удобный термин «фанатик» освобождал от необходимости обращать внимание на внутренний мир Равальяка. Само собой разумелось, что его направляли либо иезуиты, либо испанские агенты, либо Римская курия, либо королева с герцогом д’Эперноном и маршалом д’Анкром. Это было старое как мир мнение[17], но оно до 60-х годов сохранилось в учебниках, в том числе и в советских[18].
Историкам крайне редко удается в чем-то переубедить своих коллег. Но у Мунье это получилось. После его книги все серьезные историки признали его версию наиболее вероятной. Тезис об иезуитском или каком-нибудь ином заговоре остался уделом лишь любителей исторических сенсаций[19].
12
Mousnier R. La plume, la faucille et le marteau: Institutions et société en France du Moyen Age à la Révolution. Paris: PUF, 1970. P. 15–16.
13
Mousnier R. La stratification sociale à Paris aux XVIIe et XVIIIe siecle. I: îléchantiïlon de 1634,1635,1636. Paris, Pedon, 1976.
14
Mousnier R. Les institutions de la France sous la Monarchie absolue. Paris, PUF, 1974–1980.
17
«Короля Ендрукса францужского зарезал мужик, тому семой год. А зарезал де тем обычаем: Ездил король на Пушечный двор в корете, а с ним сидел в корете думный человек дюк дю Парной… А говорят про королевское убойство, что умыслил его убити дюк дю Парной да королева, потому что король у дюк дю Парнона хотел отнятии чин, чем он пожалован при прежнем короле, при третьем Ендрике. И для де того дюк дю Парной, умысля, сказал королеве, что бутто король то сведал, что она с приданным своим с маршал Денкром ворует и хочет король маршал Денкра казнить. А ее хочет отослать в Итальянскую землю. И для де того королева с ним короля убить удумала…» — так по свежим следам излагало расхожую версию убийства Генриха IV первое русское посольство во Францию. См: 1615 августа 30 — 1616 июня 29 — Статейный список посольства И. Кондырева и М. Неверова в Голландию и Францию / Публ. Т. А. Лаптевой // Русский Архив. Вып. 1.1997. С. 195.
18
История Средних веков. Ч. 2. / Под ред. С. Д. Сказкина, А. С. Самойло, А. Н. Чистозвонова. М.: Гос. Полит. Издат., 1954. С. 313.
19
См. на русском языке Амбелен Р. Драмы и секреты истории. М.: «Прогресс-Академия», 1993; Черняк Е. Б. Пять столетий тайной войны. М.: «Международные отношения», 1991.