«Когда у вас семеро малюток, — сказала мать, — то они беспрестанно падают, не один, так другой».
Доехав до площади, я спрыгнула с велосипеда и повела его рядом. Наверное, мне следовало бы сказать «слезла»: какое там прыгать, я чувствовала себя пустой — и налитой металлом. Чувствовала вкус металла. Головную боль, которая была на подходе. Нечто наподобие страха — но перед чем? Это все оттого, что я пила шнапс, я это уже проходила. В нос ударил запах аммиака. На моем крыльце кто-то сидел. Какая-то женщина, причем незнакомая. Она сидела и читала, это могла быть я. Я уже приготовилась окинуть ее скептическим взглядом, каким окидывала туристов, полагавших, что им позволено заглядывать с площади в окна или же фотографировать через открытую дверь, — и обомлела. Она подняла глаза. Не улыбнулась — улыбнулась я.
— И как часто ты убираешься?
Это было первое, о чем она спросила, после того, как я впустила ее в дом. Бесподобно! Она умела убираться, во всяком случае видела, что необходима уборка.
— Я стараюсь заниматься этим как можно меньше, — ответила я. — Грязь я замечаю, но оставляю все как есть. А той девушке, которая ко мне приходила, я отказала.
— То, что у тебя умер муж, еще не значит, что дом должен зарасти грязью, — заметила она. Бесподобная и рассудительная. — Это и твой дом тоже?
— Строго говоря, нет, но будет моим.
— Каким образом? — спросила она заинтересованно.
До чего банально!
— Не важно, — сказала я, — но как мило с твоей стороны, что ты заботишься о моем будущем.
Не присаживаясь, она внимательно огляделась по сторонам, подвергла тщательнейшему осмотру стены, пианино, книжные полки, картины, перед одной из них остановилась и недоуменно спросила:
— У тебя висит портрет Фредерика Шестого?
Меня восхитило, что она знает, как выглядел Фредерик Шестой, но я себя не выдала.
— Это картина Халланда.
Неверный ответ — она двинулась дальше. Дверь в мой кабинет была распахнута.
— Это здесь ты работаешь? А где бы жила я?
— Твоя комната наверху. Ты можешь там переночевать, если хочешь.
Она подошла к моему письменному столу и посмотрела в окно.
— Зыбкое зеркало,[34] — произнесла она.
— Что?
— «Фьорд». Нам эту новеллу задавали читать. И в школе, и в гимназии.
— Как изобретательно.
— Ты назвала фьорд зыбким зеркалом.
— Правда?
— Один из учителей сказал, что это клише, меня это разозлило.
Ее это разозлило!
— Но это же клише.
— Да.
— Звучит чужеродно, наверно, я у кого-то украла. Даже не припомню, чтоб я такое написала.
— Н-да. — Она выпрямилась и развернулась ко мне. — Ну и бардак, совсем как когда я была маленькой. Я однажды ходила тебя слушать, ты читала как раз эту новеллу.
В ушах у меня зашумело.
— Ты приходила меня слушать.
Она пожала плечами.
— И не подошла.
— Ты же меня не заметила.
— Но ведь когда столько народу.
— Да нет, нас было немного.
— Мне очень жаль. Что я тебя не узнала.
Она пожала плечами.
— Я всегда была уверена, что узнаю тебя среди миллиона людей.
— Почему?
Она стояла прямо передо мной. Она выглядела взрослой — и такой юной, такой юной, какой она себя вовсе не ощущала, я знала это. В молодости считаешь себя намного умнее, зрелее и взрослее, чем есть на самом деле. Но как ей это скажешь? Более прекрасного существа, чем она, я, по-моему, еще не встречала. А это ей сказать можно? При всем том держалась она не очень приветливо, но, пожалуй, я ни на что и не рассчитывала.
Тут она заглянула под письменный стол, потянула за что-то и выпрямилась, держа в руке телефонный шнур.
— Ты что, выдернула шнур?
Я не решилась сказать «глупый вопрос». Пока она ползала по полу и втыкала его в розетку, я устроилась на диване.
— Что-то голова кружится. Я почти не спала, — пояснила я.
— Тебя ночью не было дома? — Она встала в дверях. Чуть ли не с возмущенным видом.
— Фактически да.
— Уже далеко за полдень, где же ты была?
Я рассмеялась. Мой собственный смех до того мне понравился, что я посмеялась еще немножко. На лице у нее было написано брезгливое отвращение. Быть может, от меня пахло.
Она присела на краешек кресла.
— Отец развелся. Она не разрешает ему видеться с близнецами.
Я постаралась не обнаружить своего замешательства.
— Когда это случилось?
— Полгода назад.
— Он об этом ничего не сказал.
Эбби, деточка, закрой рот и придай лицу осмысленное выражение.
33
Вильям Блок (1845–1926) — датский писатель и театральный режиссер. В 1872 г. совершил двухмесячное путешествие по Германии, Австрии и Италии вместе с X. К. Андерсеном; во время путешествия он вел дневниковые записи, которые были изданы посмертно в 1942 г.