Халланд лежал один в голой комнате, он был накрыт простыней, он походил на самого себя — и выглядел чужим, как и прежде. Я узнала его — и не узнала, я была его, а он моим, а теперь мы ничьи. Я тоже была одна в этой комнате, я осторожно приложила ладонь к его щеке, я часто так делала, когда у него был грустный вид и я не решалась спросить, расстроен он чем-то или же у него что-то болит.
— Халланд, — прошептала я. — Теленочек!
Я в жизни не произносила вслух этого слова — к чему это сейчас? Халланд, кожа у него разгладилась, он был подобен индейскому вождю, недоставало лишь головного убора из перьев. Я прижалась губами к его лбу, я себя пересилила, это не было поцелуем, просто я не осмелилась поступить иначе.
Фундер провел меня в помещение, среднее между конторой и приемной.
— Разумеется, мы отвезем тебя домой, — сказал он, — но сперва я хочу тебя кое о чем спросить. У Халланда был мобильный телефон?
— Да. Синий. — Меня знобило.
— Ты знаешь, где он?
— Может, в кармане рубашки? — предположила я. — Раз его не оказалось ни в пиджаке и ни в папке, то не знаю. Я могу поискать…
— Сообщи нам, если найдешь, да мы и сами к тебе попозже зайдем. Потом вот еще что: его ключи, от машины и другие… — Он выложил на стол ключи: от машины, от дома — с брелоком в виде крошечной Эйфелевой башни, и третье кольцо, без брелока, которого я никогда раньше не видела, на нем были сложный ключ «Кико» и обычный. — Ты знаешь, от чего они?
— Эти два, — показала я, — мне незнакомы. Где вы их нашли?
— В его брючном кармане. Вместе вот с этим. — Это было маленькое портмоне с зажимом, где Халланд держал водительские права и кредитную карточку. — Это от его работы?
— Он работает дома.
— У вас есть дача или квартира еще где-то?
Я покачала головой, я понятия не имела, что это за ключи. И потом, я так устала, мне все было до того безразлично. Фундеру так и так надо было обратно, он взял меня с собой. Я почти засыпала, но ему хотелось дать мне пару добрых советов.
— Об этом уже передавали по радио, так что явятся журналисты, тебе с ними разговаривать не обязательно.
Мне бы это и в голову не пришло — с какой стати? Он попросил меня постараться не оставаться одной, и я смело наврала, что позову к себе Ингер.
— Это должен быть кто-то, чье присутствие тебе не в тягость, — сказал он. Видимо, он встречал Ингер.
— Просто я больше всего люблю быть одна, так я привыкла. Халланд очень часто в поездках, а у меня нет никого, с кем бы я…
— Да, но он умер, он убит, это тревожное, непривычное положение, ты не знаешь, на каком ты свете. Пока еще.
— А ты тем более! Я предпочитаю быть одна. Откровенно говоря, я не очень долюбливаю… людей.
Когда он меня высаживал, я увидела на другом конце площади машину съемочной группы. Я поспешила в дом. Захлопнув за собой дверь, бросилась к письменному столу и включила компьютер.
Одно из 37 писем называлось Мой любимый муж, я выхватила это глазами, но, открыв, прочла целиком весь заголовок: Мой любимый муж — характеристика персонажей. Ну конечно, это моя собственная новелла. Я приступила к разбору твоей новеллы «Мой любимый муж», которая, на мой взгляд, чрезвычайно хорошо написана. У тебя наверняка и без того много дел, но я все же хотела бы спросить, не найдется ли у тебя времени написать мне пару строк о различных персонажах.
Заранее благодарю.
И без того много дел. Я открыла следующее — наступила, что ли, пора экзаменов?
Я только что прочел Вашу новеллу «Фьорд». Я собираюсь использовать ее для задания, в котором я должен сравнить несколько произведений. В этой связи я подумал, не смогли бы Вы прокомментировать ее с Вашей собственной точки зрения; немного о том, что положено в ее основу и как бы Вы охарактеризовали эту новеллу. Одно дело — разбирать ее с точки зрения человека непосвященного, другое дело — восприятие самого автора. Вы меня очень обяжете, если найдете время и изъявите желание написать в ответ хотя бы несколько слов. У тебя наверняка есть более важные занятия, и если Вы не сможете ответить на мое письмо, я отнесусь к этому с полным пониманием.