- Дамы прибыли, - оповестила я Андрея. - Ты хочешь, чтобы я поехала с ними или...
- Ценю твою деликатность, - откликнулся Андрей, - но этого явно хочешь ты. Садись к Галке, а мы поедем следом. Эскортом, так сказать. Благо дорогу я теперь знаю не хуже тебя.
- Это совсем нетрудно, - отпарировала я, - если учесть, что я вчера по ней в первый раз ехала.
Павел, который как раз в этот момент подошел к нам, досадливо поморщился:
- И как вам не надоест пикироваться? Хоть в обществе ведите себя солиднее. Взрослые люди...
- Пашенька, - пропела я с максимально доступной мне нежностью, - в душе я ребенок. И зачем мне эта самая солидность, посуди сам? Впрочем, давай спросим Андрея. Солнце мое, хочешь, я перестану тебя поддевать, а буду только нежно мурлыкать? С утра до вечера и с вечера до утра?
Андрей в притворном ужасе схватился за голову:
- С ума сошла? У меня диабет начнется! Сама подумай: сладкое круглые сутки!
Иногда я понимаю, что именно связывает нас с Андреем. Общее мироощущение, что ли. Точнее, склонность видеть в окружающем скорее комические, нежели трагические черты и готовность посмеяться прежде всего над собой. Ну а потом - над самым близким человеком. Не всем это, разумеется, по нутру, многих активно раздражает, но в данном случае, как говорится, "Джейн нашла своего Джона".
Галка с Еленой вылезли из машины и присоединились к нашей маленькой группе. Подсознательно я отметила, что обе явно нервничают, но изо всех сил держат себя в руках. Семейная традиция! Даже в тех случаях, когда той или другой бывало рекордно плохо, они бодро рапортовали родным и близким, что все как раз прекрасно и изумительно. Пожалуй, я была единственной, с кем Галка допускала почти полную откровенность и иногда жаловалась на жизненные тяготы. Елена - никогда.
- Ну и каково мнение компетентных органов?- спросила Галка после первых приветствий. - Что могло произойти? Дома тетя не появлялась и никому из родных и знакомых не звонила. Тайна, покрытая мраком.
- Посмотрим на месте, - суховато ответил Павел.
Сухость была продиктована тем, что речь зашла в какой-то степени о его профессиональных качествах, а в этом вопросе он хиханек не терпел. Галку он как раз жаловал и частенько прямо или косвенно ставил мне в пример, как образец логичности и собранности. На что всегда получал стандартный, хотя, возможно, и не слишком остроумный ответ:
- Не критикуй чужую женщину. Радуйся тому, что она чужая.
Елена с отрешенным видом стояла в стороне. О чем она думала - Бог ее знает. Ладно, по дороге разберемся. Я заметила, что Павел как-то странно на нее поглядывает, и несколько удивилась: что это на него нашло? Обычно он женщин просто не замечает, а уж в присутствии Милы...
- Поехали, - предложила я. - До места еще доехать надо, наговориться и там успеем.
В этот момент Павел сделал шаг по направлению к Елене и негромко спросил:
- Алена, неужели это ты? Так вот что это за Елена... Постой, а тетя Таня - это, значит, Татьяна Георгиевна?
Елена вдруг вспыхнула, лицо ее стало удивленным и растерянным.
- Павлик, - тихо сказала она, - я никак не ожидала тебя встретить. Даже не сразу узнала. Сколько мы не виделись, лет двадцать, больше? И меня еще можно узнать? Это приятно...
- Ты совсем не изменилась. Как живешь? Впрочем, Наташа мне в общих чертах рассказала. А как...
Павел точно поперхнулся, опустил голову и словно через силу закончил вопрос:
- Как наш сын?
- Максим? С ним все было нормально... до последнего времени. Вырос здоровым, сильным, умным... было в кого.
Елена усмехнулась и на мгновение помолодела лет на двадцать. Я открыла рот, но Андрей ненавязчиво наступил мне на ногу и сделал страшные глаза. В другое время я бы этого так не оставила, но сейчас предпочла не связываться. Себе дороже.
- Максим решил стать юристом, но не прошел по конкурсу, а на платное отделение отказался поступать из принципа. Характер, ничего не попишешь. Пошел в армию, отслужил, слава Богу, без проблем. Вернулся, стал опять готовиться в институт и тут - точно снег на голову: влюбился без памяти и женился. Учебу забросил, пошел работать... Впрочем, понять можно. Жена его редкая красавица: мулатка, но с серыми глазами, прямо фотомодель, высокая... Только странная какая-то. О прошлом ничего не известно, по ее словам - сирота, перенесла операцию на горле и говорит только шепотом. А этому дурачку и дела нет: смотрит на нее влюбленными глазами да исполняет все прихоти. Добром это не кончится, сердцем чувствую неладное. Я же мать...
- А чем эта красавица занимается?
- Да ничем. Не учится, не работает, дома за собой тарелку не уберет. Зато тряпки и побрякушки любит до умопомрачения. А так - или дома на диване валяется с плейером и дамскими журналами, либо нарядится, намажется - и поминай как звали, без предупреждения, как будто так и надо. А Максим ждет, нервничает... Не дай Бог, скажет ей слово поперек или попробует удержать дома она прямо звереет, швыряет в него всем, что под руку попадает. И все время требует, чтобы Максим прописал ее у нас. Он бы и рад, да квартира на маму записана, а она эту красотку терпеть не может и разрешения не дает. Так что живем весело...
- Ну, мулаткой этой займемся позже. Узнаю про нее все, понадобится приструню. С Максимом встречусь, поговорим, пора уже... Только не обижайся, теперь у тебя разрешения спрашивать не буду. Как твоя мама, кстати, поживает? Почему такой переполох поднялся?
- Да все было вроде бы ничего, но она на дачу сбежала от нас всех. От Максима с его красавицей, от моего мужа... - Елена грустно усмехнулась. - Его она тоже терпеть не может, история повторяется. А сейчас... Что с ней на даче случилось - ума не приложу. Ты же знаешь маму, она не могла исчезнуть, то есть не могла куда-то уехать не предупредив. Чует мое сердце... Давай поедем туда, Павлик, скорее поедем туда. Мы еще успеем поговорить.
- Конечно, конечно. Ты не волнуйся, наверняка ерунда какая-нибудь, сейчас приедем, и она нас встретит живая и здоровая. Надеюсь, теперь она меня не выгонит, может, даже самовар поставит. Ну, ребята, по коням, и быстро, быстро...
Павел подхватил Милочку под руку, точно стараясь этим жестом компенсировать внимание, проявленное к другой женщине в ее присутствии, и повел к машине. Милочка успела послать Елене короткий взгляд, причем, замечу, сочувствующий и доброжелательный. Елена впервые на моей памяти выглядела растерянной и от этого непохожей на себя. Только Галка сохраняла полную невозмутимость:
- Поехали, Ленка. Разберемся по ходу. Надо же - как в кино: двадцать лет спустя.
Мы разошлись по машинам, выехали на улицу, и Галка с ходу врубила такую скорость, что нас с Еленой прижало к сиденьям, точно в центрифуге. Краем глаза я заметила, что стрелка одного из приборов легко перевалила за красную зону справа, а стрелка на спидометре закачалась возле отметки "сто".
- Спятила?! - заорала я. - Куда ты гонишь? Я еще жить хочу.
- Уймись, - бросила Галка, не отрывая глаз от дороги. - Это я разгоняюсь. Выедем на трассу, прибавлю скорость...
- Милиция остановит, - с робкой надеждой сказала я.
- А Павел на что? - хмыкнула Галка. - Выручит.
- Ты вроде раньше так не гоняла, - вмешалась Елена, сидевшая сзади.
- Так раньше двигатель был другой. А теперь мне поставили роторный. Можно до двухсот двадцати догнать. Шепотом.
- Что значит - шепотом? - хором спросили мы с Еленой.
- Темнота! Шепотом - значит бесшумно. Это же легковушка, а не танк...
- Легковышка это, - пробурчала я, стараясь не смотреть на приборы. Человек-снаряд, причем неуправляемый. Загремим под фанфары... шепотом.
В этот момент нас обогнал автомобиль Павла и прочно занял позицию впереди. Что ж, в такой ситуации это было, пожалуй, единственное приемлемое решение. Теперь, по крайней мере, мы имеем шанс благополучно доехать до места.
- Неприятности от блондина мне на днях напророчили, - поведала я подругам, слегка расслабившись, так как ДТП нам временно не грозило, - а вот про шатенку ни слова не было.
- Кто это тебе пророчил? - заинтересовалась Елена.