При сопоставлении указанных народовольцами целей их деятельности с фактическими обстоятельствами дела, а также с текстом обвинения, предъявленного подсудимым исполняющим обязанности прокурора при Особом присутствии Правительствующего сената товарищем прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты Николаем Валерьяновичем Муравьевым[9], может возникнуть вопрос, а насколько правильно были осуждены подсудимые? Конечно, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции, действовавшей на момент совершения преступления, не содержало такого состава преступления, как терроризм. Правовая мысль и власти еще не осознали всей опасности данного явления и необходимости его законодательного запрещения. Как вид преступления, за которое предусмотрена уголовная ответственность, терроризм появился только в современной России в 1994 году, когда Уголовный кодекс был дополнен статьей 213-й, прим. 3 «Терроризм». Однако такие признаки, квалифицирующие деяние (в настоящее время) как терроризм или совершение террористического акта, безусловно, присутствовали в совершенном преступлении. К таким признакам можно отнести систему насильственных действий, представляющих угрозу общественной безопасности, планирование и осуществление которых отражает интересы определенной группы людей, а не всего общества.
Конечно же, и с точки зрения права, и с иных точек зрения, сегодняшняя проблема терроризма и терроризм XIX века – это не одно и то же. В отличие от своих предшественников, современные террористы выбирают все более ужасающие методы и способы террористической деятельности. Однако как социально-политико-правовое явление терроризм всегда был и будет одинаков, поскольку причины, его вызывающие, практически не меняются. В этой связи полагаю, что стоит полностью согласиться с В.В. Лунеевым, который указал, что главными детерминантами терроризма были и остаются социально-экономические причины, выраженные в социальной несправедливости, на которую потом наслаиваются многие другие обстоятельства[10].
Проблема разграничения терроризма как преступления от освободительной борьбы или, можно даже сказать, от права народа на восстание (упоминаемое во Всеобщей декларации прав человека), которая обнаруживается в исследуемом деле, не имеет однозначных критериев и простых ответов. В разные моменты времени подобные ситуации можно оценить также по-разному. И именно об этом свидетельствует история, в том числе и история подсудимых. Осужденные и казненные в 1881 году как государственные преступники, эти люди по прошествии нескольких десятков лет превратились в народных героев, и их именами стали называть улицы в Ленинграде и других городах страны. В 1975 году в Ленинграде заново отстроенный мост возле храма Воскресения Христова (Спас на Крови – храм, построенный на месте, где Александр II был смертельно ранен) был назван именем непосредственного цареубийцы – Игнатия Гриневицкого. Прошло еще несколько десятков лет, и улицам и мостам вернули прежние исторические названия.
История также показала, что цели, которую ставили перед собой народовольцы – свержение самодержавия и смена политического строя, им не удалось достичь. За убийством царя не последовало каких-либо восстаний рабочих и крестьян, на которые рассчитывали народовольцы. Власти же не только не сменили курс, но, как мы уже указывали, приняли меры для охраны и укрепления самодержавия, а проект конституции Лорис-Меликова был отклонен. Сотрудничество с властями некоторых задержанных народовольцев позволило задержать и предать суду многих активистов «Народной воли». В этой связи стоит отметить, что процесс 1 марта 1881 года не был единственным судебным процессом, по которому были осуждены участники «Народной воли», причастные к покушениям и убийству Александра II. Так, четвертый из метальщиков, Иван Пантелеймонович Емельянов, сын псаломщика, рабочий, был осужден в 1882 году по так называемому «процессу двадцати» и приговорен к смертной казни, замененной впоследствии по решению Александра III вечной каторгой. В своих показаниях Емельянов указывал, что, увидев после взрыва лежащего царя, он, имея под левой мышкой завернутый в газетную бумагу снаряд, «инстинктивно» бросился к императору, чтобы дать ему помощь[11]. Также по «процессу двадцати», рассмотренному 9—15 февраля 1882 года Особым присутствием Правительствующего сената, 20 народовольцев обвинялись в том числе в покушениях на Александра II (покушения 2 апреля и 18, 19 ноября 1879 года, 5 февраля 1880 года, подготовка к одесским покушениям 1879 и 1880 годов, покушение под Каменным мостом в Петербурге, убийство 1 марта 1881 года). Помимо метальщика Емельянова, это были лица, следившие за царем в ходе подготовки покушения 1 марта, и лица, работавшие в подкопе на Малой Садовой. Первоначально 10 обвиняемых были приговорены к смерти, девять – к различным срокам каторги, один человек был помилован. В последующем девяти преступникам смертная казнь была заменена вечной каторгой. Казнен был только один человек, как офицер, изменивший присяге.
9
Стоит отметить, что обвинитель Муравьев и подсудимая Перовская были знакомы: отец Муравьева в 1856–1859 годах служил губернатором, а отец Перовской – вице-губернатором в Пскове, и однажды в детстве Перовская якобы спасла жизнь Муравьеву. См.:
10