— Так, тут все ясненько, нам пора дальше, — вмешался Барч.
«Ясненько»? Он не ослышался? Клуфтингер едва не расхохотался.
— Большое спасибо, господин…
— Дорн. Франц Дорн, — подсказал теперь сам сыровар.
— Думаю, дальше и так все понятно. Сырная масса разливается по формам и высушивается. Срок — в зависимости от сорта. — Похоже, Барч потерял всякий интерес к дальнейшим объяснениям.
Под конец экскурсии они подошли к лаборатории. Барч вынул магнитный ключ, провел им по щели кодового замка и распахнул перед комиссаром дверь.
— А это мои владения, — расцвел он.
Заметив критичный взгляд Клуфтингера, он слегка вздрогнул, улыбка точно ушла в песок.
— С тех пор как Филипп так трагически покинул нас, — скорбно добавил он. — Ну да вы сами знаете…
Клуфтингер прошел мимо и позволил себе ухмылку, лишь оказавшись к нему спиной. Мысленно он записал очко на свой счет.
— Здесь что-то поменялось после смерти господина Вахтера?
— Нет, нет, ни в коем случае. Мы все еще в шоке от его кончины.
Барч казался выбитым из колеи столь бестактным поведением комиссара, и Клуфтингер поспешил этим воспользоваться:
— Вам знакома фамилия Лутценберг?
Испуг в глазах Барча послужил ему ответом.
— Лутценберг… Вы сказали — Лутценберг? — Барч сделал вид, будто напряженно роется в памяти, а сам исподтишка следил за реакцией собеседника.
Для Клуфтингера не представляло тайны его поведение — он не размышляет, а судорожно ищет верное решение: признаваться или нет? И в конце концов решился:
— Нет. Вот так навскидку ничего не приходит в голову…
— Да? Но это по меньшей мере странно. Вы столько лет работали «одной командой» с господином Вахтером. Неужели тот никогда не упоминал имени своего сокурсника, а потом соратника по исследованиям и соавтора Роберта Лутценберга?
От самомнения Барча, с которым он встретил комиссара, не осталось и следа. Он растерянно захлопал глазами, покусывая нижнюю губу, а потом начал жалобно оправдываться:
— Ах вот оно что… Теперь, когда вы сказали, я припоминаю… Да, да, вроде был у Филиппа коллега с таким именем.
— Точно был, — жестко поправил его Клуфтингер. — И знаете что? Три дня назад убили его сына. Можете себе представить? Ему размозжили череп. В горной хижине недалеко от Вайлера.
Барч оказался совершенно сбит с толку. Он оторопело кивал и одновременно мотал головой, руки невольно теребили ярко-лиловый галстук. Глаза бегали. Он явно не мог понять, зачем комиссар рассказывает ему об этом и почему именно сейчас. Когда он собрался с духом, чтобы хоть что-нибудь произнести, Клуфтингер окончательно добил его:
— Большое вам спасибо за экскурсию, мне пора. — Он стянул с головы шапочку и сунул ее совершенно обалдевшему Барчу в руки. Сделав пару шагов к двери, он еще и бросил через плечо: — Выход я найду сам.
Пересекая хозяйственный двор и на ходу приглаживая волосы, он краем глаза следил через большие окна, как Барч через ступеньку скакал вверх по лестнице на этаж, где располагались кабинеты обоих Шёнмангеров.
Клуфтингер остался доволен своим визитом. Возможно, он дал толчок и дело сдвинулось с мертвой точки.
Вечером того же дня Клуфтингер заступил на вахту под Вильдпольдсридом. Конечно, прошлая ночка далась ему нелегко, но пропустить сегодняшнее дежурство он не мог. К тому же на этот раз он находился здесь не один. На пост заступили три полицейские машины, а кроме того, компанию ему составляли Майер, Хефеле и Штробль. Присутствовать при возможном задержании хотели все. Ибо сегодня рыбка должна попасться в сети: крупная или мелкая, покажет время.
Перед уходом Клуфтингер собирался поспать, но не смог от перевозбуждения. Похоже, у коллег наблюдалась та же история. Все четверо сидели в машине Штробля, поскольку большую часть комиссарова «пассата» все еще занимал барабан.
Ждать пришлось довольно долго, но не напрасно. Около двух часов ночи послышался шум мотора и мимо в направлении заброшенной фермы проехала тяжелогруженая фура, чуть погодя туда же проследовала знакомая цистерна без надписей.
— Примерно в то же время, что и вчера, — сообщил Клуфтингер, отводя взор.
Если бы коллеги заглянули ему в глаза, от них не укрылось бы, что он понятия не имеет, во сколько прибыла машина в ночь накануне.
Комиссар собрал всех полицейских и отдал последние распоряжения.