– Алена, слушай меня внимательно, – я вложила в голос всю торжественность, на какую только была способна. – Сейчас ты возьмешь телефон и позвонишь вот этому господину, – наманикюренный ноготок постучал по экрану. – Говорить нужно быстро и четко, поэтому лучше запиши, что именно. Если срастется, уже завтра у нас будет новый следователь. И скрести пальцы. Для нас сейчас очень важно, чтобы это случилось.
Глава четвертая
Кто вы? Мистер Коломойский?
– Ален, что известно о нашем новом Шерлоке?
– Н.Н. сказал, что «презентует» нам лучшего в своем деле. Высокая раскрываемость, неподкупность. Из тех немногих, кто за идею, а не ради славы и денег. Поблажек, правда, ждать не стоит – если выяснится, что Краснопольского прихлопнула ты – не мои слова, Н.Н. велел передать – пощады не будет. Договориться с этим Максимом Сергеевичем не удастся – пойдешь по этапу как миленькая. Но зато и в суд он дела передает, только будучи уверенным в виновности подозреваемого. Неподкупен, беспристрастен, телевизор, что важно, не смотрит.
– А что там, ТВ-спецы уже во всем разобрались?
– Конечно! Ты бы видела этих бесконечных экспертов в Андрюшиной студии. И каждый точно знает, как все было и почему.
– Могу представить. Солирует, поди, маман?
– Ну а как иначе! Убийство Краснопольского – ее звездный час, не представляю, когда спит только старушка: сутками из телика не вылезает. Еще и интервью печатным изданиям успевает раздавать.
– Нисколько не сомневалась. Все как всегда? Я – кровожадный убийца, питающийся девственниками и закусывающий младенцами?
– Само собой.
– Что ж, надеюсь, у нашего нового следователя крепкая психика. Если все так, как ты говоришь, то вряд ли он сильно рад новому делу. В отличие от его предшественника. Тем, кто не ищет дешевой славы, трудно придется – одна редакция Андрюши чего стоит. Эти ребята ни перед чем не остановятся в надежде на эксклюзив.
Надо будет, нацепят водолазный костюм и появятся перед Коломойским из пучины речной. Следует предупредить его, чтобы завязал на время с рыбалкой. Не знаешь, он ею увлекается?
– Не знаю, но могу выяснить.
– Ален, ну ты что?! Я же шучу.
Нет, это определенно не лечится. У человека либо есть чувство юмора, либо его нет. У Алены оно явно отсутствует. В очередной раз дав себе обещание меньше при ней шутить, я отправилась в гардеробную – тюрьма тюрьмой, а белое пальто нужно выгуливать. В конце концов, девочка я или где?
– Арина Юрьевна…
– Можно просто Арина, – растянув губы в улыбке, я продемонстрировала следователю чудеса современной стоматологии, но, кажется, ожидаемого эффекта не произвела. Несчастный плебей, что он понимает? У меня, если что, во рту автомобиль поместился. Представительского, разумеется, класса. Случись в нашем поселке перебои с электричеством (что, в принципе, невозможно), я одна смогу осветить целую улицу – главное, рот пошире открыть. А учитывая, что в «Тихих соснах» каждый первый сверкает белоснежной улыбкой, при необходимости мы вместе вполне можем решить проблему уличного освещения небольшого города. И только этот, поди ж ты, не жмурится и маслом не тает. Это не очень хорошо. Кажется, за годы добровольного отшельничества я утратила навыки.
– Давайте условимся, Арина Юрьевна, – взгляд Коломойского достал до моей печенки, – вы не пытаетесь меня соблазнить, я не ходатайствую о замене меры пресечения.
– Я и не… – договорить я не смогла, захлебнувшись возмущением – так меня давно не унижали. Пусть и по делу, но от этого только хуже.
– Мы договорились? – мужчина вогнал последний гвоздь в гроб моей гордости.
– Договорились. – Я стряхнула невидимую пылинку с белоснежной юбки. Теперь этот тщательно подобранный наряд казался мне не очень уместным. Хуже было явиться пред ясны очи следователя нагишом. Приходится признать – Шарон Стоун из меня никудышная. Но и сдаваться так просто в мои планы не входило. «Основной инстинкт» разыграть не получилось, но это не значит, что война проиграна.
Следователь молчал, выдерживая мхатовскую паузу. Известный прием – сама нередко таким пользуюсь. Обычный человек в такой ситуации чувствует себя неуверенно, начинает ерзать, придумывать поводы нарушить гнетущую тишину, несет околесицу, выдает все, что приходит в голову. Дезориентировав таким образом противника, из него потом хоть веревки вей. Но я так часами могу медитировать, спасибо покойному муженьку – научил.
Отчасти от нечего делать, отчасти из любопытства я принялась разглядывать сидящего передо мной мужчину. В жизни он оказался даже интереснее, чем на фото. Только более усталый. Не молод, но и не стар. Сколько ему? Я восстановила в памяти присланную Н.Н. анкету. Ага, 35. Юбилей в этом году отпраздновал. Темные жесткие волосы, уже изрядно «побитые» сединой. Но это лучше, чем лысина – еще один спутник возраста, сопровождающий многих его ровесников. Серые глаза, окутанные мелкой, едва заметной сеточкой морщин. Прямой тонкий нос, придающий всему облику благородный, аристократический вид. Природа бывает порой крайне несправедлива – вот зачем мужику такой профиль? Хотя ладно, до красавца Коломойский все же недотягивал: мешали тонкие губы и мягкий подбородок, именуемый в народе безвольным.