Троцкий неоднократно заявлял в печати и на слушаниях комиссии Дьюи, что он неизменно выступал против «террора» — на английском языке, против применения насилия и убийств в отношении политических противников. Словами адвоката Троцкого Гольдмана:
Обвинение в индивидуальном терроре, как будет показано на основании многочисленных статей Троцкого, начиная с 1902 г., непосредственно противоречит всему стремлению его мысли, его политическому образованию, урокам его революционного опыта и, наконец, всей традиции русского марксизма (Case of Leon Trotsky, 1-е заседание, с. 11).
Троцкий много раз выступал против террора. Почти все 7-е заседание слушаний комиссии Дьюи было посвящено этой теме. Например:
28 декабря 1934 г. через четыре недели после убийства Кирова Троцкий писал в «Бюллетене оппозиции»:…Если марксисты категорически осудили индивидуальный терроризм… даже когда выстрелы были направлены против агентов царского правительства и капиталистической эксплуатации, то тем непреклоннее они осудят и отвергнут преступный авантюризм терактов, направленных против бюрократических представителей первого государства рабочих в истории (Case of Leon Trotsky, 7-е заседание, с. 259–260).
Седов посвятил главу 10 своей «Красной книги»[78] тому, чтобы продемонстрировать, как решительно выступал Троцкий против террора.
Стать теперь на путь индивидуального террора — отказаться от марксизма, значило бы для Троцкого не только отказаться от самого себя, но и превратить в ничто плоды сорокалетней революционной работы. Это значило бы политически покончить с собой.
Уже в связи с выстрелом Николаева мы, коммунисты-интернационалисты, самым беспощадным самым решительным образом, осуждаем индивидуальный террор. Сегодня мы больше, чем когда бы то ни было, стоим на этой точке зрения. Если Сталин своей политикой, режимом и истреблением оппозиции может создать террористические настроения, то революционный долг повелительно диктует большевикам-ленинцам снова со всей энергией повторить: путь индивидуального террора — не наш путь, он мог бы быть только путем гибели революции[76] (Седов 70, 72).
В беседах с биографом Троцкого Феферманом бывший секретарь Троцкого Ян ван Хейеноорт рассказывал, что он настаивал на том, что, по его мнению, Сталина нужно было убить, но Троцкий никогда не рассматривал этого.
Когда он позднее описывал огромное количество работы, которое пришлось проделать троцкистам, чтобы подготовиться к слушаниям [т. е. Комиссии Дьюи], ван Хейеноорт написал странное предложение: «Нет нужды говорить, во всей этой работе не было ничего сфальсифицировано, не было ничего скрыто». Почему нет нужды говорить? Почему Троцкий, бывший военный комиссар, не замыслит возвращение? Почему не будет многих заговоров против Сталина тех, кто раньше остро и болезненно осознавали его дьявольскую жестокость и привычку полагаться лишь на свой ум?
Через пятьдесят лет после Московских процессов ответ ван Хейеноорта на такие вопросы был эмоциональным и экспрессивным:
Да, это в точности мое мнение…. Но Троцкий всегда говорил: «Мы против индивидуального терроризма». Я говорю, что это чушь. Конечно, Сталина следовало устранить (Feferman. Politics, logic, and love. P. 140).
Однако нам известно, что, как и Каменев, Седов на самом деле считал, что «террор» — это тактика, свойственная марксистам. Марк Зборовский был агентом НКВД, которому удалось завоевать доверие Седова. Зборовский писал рапорты своему руководству, работая в качестве одного из ближайших сотрудников Седова. В рапорте от 8 февраля 1937 г. Зборовский написал:
22 января Л.Седов во время нашей беседы, у него на квартире, по вопросу о 2-м московском процессе и роли в нем отдельных подсудимых (Радека, Пятакова и др.) заявил: «Теперь колебаться нечего. Сталина нужно убить».
Для меня это заявление было настолько неожиданным, что я не успел на него никак реагировать. Л. Седов тут же перевел разговор на другие вопросы.
23 января Л. Седов в присутствии моем, а также Л. Эстриной бросил фразу такого же содержания, как и 22-го. В ответ на это его заявление Л.Эстрина сказала «Держи язык за зубами». Больше к этому вопросу не возвращались.
78