Вышинский: Почему?
Ягода: Я заявил, что я никаких террористических актов не допущу. Я считал это совершенно ненужным.
Вышинский: И опасным для организации?
Ягода: Конечно.
Вышинский: Тем не менее?
Ягода: Тем не менее Енукидзе подтвердил…
Вышинский: Что?
Ягода: Что они на этом заседании…
Вышинский: Кто они?
Ягода: Рыков и Енукидзе сначала категорически возражали… Вышинский: Против чего?
Ягода: Против совершения террористического акта, но под давлением остальной части «право-троцкистского блока»…
Вышинский: Преимущественно троцкистской?
Ягода: Да, под давлением остальной части «право-троцкистского блока» дали согласие. Так мне говорил Енукидзе[92].
Ягода настаивал, что и Рыков, и Бухарин лгали, отрицая, что они знали заранее о заговоре с целью убийства Кирова. Тем не менее под давлением Вышинского Ягода признал, что он не знал об этом из первых рук, но слышал об этом от Енукидзе. Это свидетельствует, что эти показания были подлинными. Вышинский жаждал доказать, что Бухарин и Рыков знали заранее об убийстве Кирова.
Подытоживая результаты судебного разбирательства с точки зрения обвинения, Вышинский заявил, что его априорные знания были «доказаны». Однако ясно из протокола, что нет прямых свидетельств по этому поводу; это лишь умозаключение Вышинского.
Вышинский:…Енукидзе и Ягода были членами центра и ближайшими людьми к Бухарину и Рыкову. Как же можно допустить, что Енукидзе и Ягода — участники убийства Сергея Мироновича Кирова, ближайшие люди к Рыкову и Бухарину, люди, которые были в центре всей системы осуществления террористических актов против руководителей партии и правительства, — как можно допустить, что именно Рыков и Бухарин не знали о том, что знал Енукидзе — ближайший друг, соучастник и сообщник Бухарина и Рыкова, что знал Ягода — ближайший друг, соучастник и сообщник Бухарина и Рыкова, а Рыков и Бухарин об этом не знали?
Вот обстоятельства, которые уличают полностью участие Рыкова и Бухарина в организации убийства Сергея Мироновича Кирова[93].
Если бы Ягода подвергался пыткам или угрозам, он мог заявить, что непосредственно знал о том, что Бухарин и Рыков были в курсе заранее, тем самым подтверждая версию Вышинского. Если бы Рыков и Бухарин подвергались пыткам или угрозам, они могли поступить так же. То, что они настаивали на своей невиновности в этом отношении, признаваясь в других очень серьезных преступлениях, является мощным доказательством, что они были виновны, как минимум в том, в чем признались. Бухарин посвятил свое последнее слово перед судом подробному отрицанию ряда обвинений против него, обвинений, на которые следствие потратило массу времени и усилий, стараясь доказать его виновность. Мы обсудим вопрос «пыток» в отдельном разделе настоящего исследования.
Показания Буланова, кажется, согласуются с показаниями Ягоды в одном отношении, противореча им в другом важном вопросе. Буланов показал, что Ягода сообщил ему в 1936 г., что он и Запорожец знали заранее о заговоре с целью убийства Кирова. До сего момента показания Буланова совпадают с показаниями Ягоды.
Однако потом Буланов показал, что Ягода устроил убийство Борисова, охранника Кирова, предположительно потому, что Борисову приказали не мешать покушению на убийство.
Ягода далее рассказал мне, что сотрудник ленинградского управления НКВД Борисов был причастен к убийству Кирова. Когда члены правительства приехали в Ленинград и вызвали в Смольный этого Борисова, чтобы допросить его как свидетеля убийства Кирова, Запорожец, будучи встревожен этим и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоял за спиной Николаева, решил Борисова убить. По указанию Ягоды Запорожец устроил так, что машина, которая везла Борисова в Смольный, потерпела аварию. Борисов был при этой аварии убит, и таким образом они избавились от опасного свидетеля[94].
Это из опубликованного судебного протокола. Однако в 1995 г. русский исследователь Юрий Мурин обнаружил, что оригинальный, первоначальный протокол гласит нечто совсем иное[95].
В первоначальной стенограмме:
«Буланов… Боюсь точно вам сказать — рассказ был достаточно сумбурный, но у меня осталось в памяти и то, что комиссар Борисов, который был единственный участник убийства, который должен был дать членам правительства, которые сами выехали туда и производили расследование, показания, которые он мог бы дать, что Ягода там был тоже, то что этот комиссар Борисов не смог явиться на допрос и был убит при аварии машины. Когда он мне рассказал о том, что он был осведомлен об убийстве, мне стала тогда понятна та необычная забота для Ягоды, которую он проявил, когда Медведь, Запорожец и остальные сотрудники по требованию были арестованы и преданы суду» ([АП РФ.] Ф. 3. Оп. 24. Д. 398. Л. 100,101).