Тиеро огляделся по сторонам.
— Говорят, что психическим расам опасно находиться слишком близко друг к другу. Наверху те двое говорили об этом. Как это...
Взгляд Хотаха на мгновение опустился. В его темных глазах мелькнула печаль. Но когда он заговорил, его голос был спокойным и профессиональным.
— Хотя есть опасения, что их состояние может ухудшиться из-за соседства, было бы гораздо хуже, если бы они голодали или умерли от воздействия стихий. А у нас нет ресурсов, чтобы ухаживать за всеми в разных местах. Не в таких масштабах... — Он указал на дверь. — С учетом сказанного, Тиабло, я бы рекомендовал тебе покинуть пещеру. Когда ты вернешься на поверхность, то будешь достаточно далеко. Камни помогают блокировать психические поля. Ты храбрый, но то, что ты здесь чувствуешь, — касается не только тебя самого.
Рея по-прежнему держала Тиеро за руку. Если ситуация не изменится, скоро и он окажется здесь. Его ладонь потела на ее ладони, хватка была уже не такой крепкой, как на поверхности.
Подняв взгляд, она замерла.
Нет.
Ее сердце забилось быстрее. Во рту пересохло.
Этого... этого не должно было быть здесь.
Тиеро напрягся, его пальцы впились в ее руку и одеяло Саланки.
Ки Вало Накар.
Луноглазая сущность кружила над кроватью спящего мужчины. Она двигалась так, словно было частью тени, решительная и хитрая, но бесшумная, и его легко было не заметить, пока не поймаешь взгляд. Ее хозяином был молодой человек из Нейеба, и она уменьшила свою форму, чтобы вместить его. Иногда под тяжелым плащом проступали отблески более длинного, похожего на сороконожку тела, а лицо временами казалось более скелетным. Длинные когти на руках и огромные рога отбрасывали столь выразительные тени даже в полумраке, что она не могла отвести взгляд. Затем он наклонил голову, и огромные лунные глаза уставились на тело, немигающие и непоколебимые. В груди мужчины зародился свет. Когти подергивались.
Рея прикрыла рот рукой. Неужели она извлекала души спящих? Здесь, перед ними?
Хотах даже не посмотрел в его сторону. Не смотрел в его сторону и никто из других служителей.
Она тяжело сглотнула.
— Ты видишь это? — Она посмотрела на Тиеро.
Тиеро кивнул.
— Неужели так плохо, что Ки Вало Накар беспрепятственно разгуливает по этому месту?
Хотах кивнул, повязывая полоску голубого шелка вокруг запястья Саланки.
— Говорят, он забирает только тех, кто хочет уйти. И судя по тому немногому, что нам удалось узнать, боль и горе тех, кто заперт в этой коме, — это ужас, который нужно видеть. Ки Вало Накар приносит облегчение.
— Убивая их, — сказал Тиеро.
— Ты знаешь это наверняка, Хотах?
Она никогда не любила таких существ, как Ки Вало Накар, несмотря на то, что все они служили жизненно важным целям в сообществах и мирах. А сейчас она наблюдала, как он извлекает сияющую сферу души из груди этого бедняги — откуда кому-то знать? Ходили истории о том, как он и ему подобные порой выбирали свой собственный путь. Они шли против того, для чего были созданы, и выбирали свои собственные опасные и разрушительные пути.
— Элонумато знает, — Хотах закончил закреплять шелк на запястье Саланки. — И ничего нельзя сделать, чтобы остановить его, если только носитель не бросит ему вызов.
— Или у кого-то есть подходящее оружие, чтобы убить носителя, — пробормотал Тиеро.
— Мало кто достаточно силен или быстр, — сказала Хота.
— Поэтому ты просто доверяешь, — сказала она. Это был не вопрос. Это был ответ. Конечно, они доверяли. Ки Вало Накар был из Нейеба, и он свободно ходил среди всех рас. Ее желудок скрутило.
— Я не рекомендую тебе смотреть, — мягко сказал Хотах. — Это, мягко говоря, нервирует. Мы можем делать только то, что в наших силах. И ни ты, ни кто-либо другой ничего не может с этим поделать. Если оно решит забрать душу, мало кто сможет заставить его повернуть голову. Это просто еще одна форма смерти. А смерть здесь очень активна. В некоторых случаях это скорее милосердие, чем жестокость.
Возможно. Тем не менее по ее коже пробежали мурашки.
Она отступила назад, затем присела рядом с ухом Саланки.
— Пожалуйста, — прошептала она, приглаживая волосы сестры. — Пожалуйста, не покидай нас. Мы вытащим тебя. Я обещаю. Мы найдем способ.
То, что Саланка их не слышала, тяготило ее, но она повторила бы эти слова, если бы смогла их вымолвить. Теперь они душили ее.
Саланка не шевелилась. Ее лицо стало еще бледнее, а маленькая веснушка в левом углу рта казалась еще темнее и ярче на фоне кожи.
Отстраниться было трудно. Хотах положил руку ей на плечо и повел обратно, напоминая, как важно, чтобы они не проводили под землей слишком много времени. Она не отрывала взгляда от каменного пола. Они должны были найти решение здесь.
Когда они выбрались на поверхность, до них донесся шум. Служители спорили с кем-то, говоря ему, что он не может войти, что это небезопасно.
— Пожалуйста, отойдите от этого места. Вам здесь нечего делать.
— Я должен увидеть ее! Вы не можете разлучить меня с ней.
Рея навострила уши. Киллот?
9. Враждующий Жених
Хотах ускорил шаг и двинулся впереди них, когда они вышли из зала.
— Этот Нейеб настаивает на встрече с посетителями, — сказал ворчливый служитель с кольцами в бровях. С помощью посоха он загородил собой стройную фигуру в коричневой коже. — Он отказывается рисковать, и ему нечего делать внизу.
— Киллот! — воскликнула Рея.
Киллот повернулся так быстро, что его черные волосы рассыпались по плечам. Его худое лицо сразу просветлело, а затем исказилось.
— Рея, скажи им. Я должен увидеть ее!
— Ты знаешь его? — спросил Хотах, наморщив лоб.
— Саланка — его суженая. Они нулаамеды, — сказала Рея.
В то же время Киллот сказал:
— Саланка — моя жена.
Она пригнула голову, и в ней вспыхнул стыд. Ей следовало подумать об этом.
— Прости меня, — пробормотала она.
Тиеро положил руку ей на плечо, словно желая утешить.
Хотах нахмурился.