Виктор Левашов
Убийство Михоэлса
ДИКТАТОРЫ НЕ ПИШУТ МЕМУАРОВ
(Вместо пролога)
«Совершенно секретно
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА) Иосифа Виссарионовича
ДЖУГАШВИЛИ (кличка СТАЛИН) И. В., 1879 года рождения, уроженец г. Гори, национальность грузин, член КПСС с 1898 года, образование незаконченное среднее, место работы до ареста — Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР.
Допрос начат в 11 часов 30 минут.
В о п р о с. Вам предъявляется постановление об избрании меры пресечения по пунктам „в“ и „е“ статьи 136 и пункту „б“ статьи 193-17 УК РСФСР. Намерены ли вы дать на следствии правдивые показания о совершенных вами преступлениях?
О т в е т. Товарищ Сталин не совершал преступлений.
В о п р о с. На следствии вы ведете себя неискренне, отрицаете свою вину в совершенных вами преступлениях. На последующих допросах вам надлежит подробно показать о своей преступной деятельности.
Допрос окончен в 23 часа 15 минут.
Протокол записан с моих слов верно, мною лично прочитан…»
«Совершенно секретно
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА) И. В.
Допрос начат в 12 часов 20 минут.
В о п р о с. Намерены ли вы дать следствию откровенные показания о своих преступлениях и назвать сообщников?
О т в е т. Я не могу, конечно, отрицать, что в моей практической работе имели место ошибки и, возможно, большие промахи. Я готов правдиво рассказать об этом на следствии.
В о п р о с. Вы будете допрашиваться не только о ваших так называемых „ошибках“. Вам следует учесть, что при наличии в распоряжении следствия материалов бесполезно скрывать преступления, которые вы совершали под видом так называемых „ошибок“.
Допрос окончен в 0 часов 50 минут…»
«Совершенно секретно
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ДЖУГАШВИЛИ (СТАЛИНА) И. В.
Допрос начат в 8 часов 15 минут.
В о п р о с. Готовы ли вы дать следствию показания о преступлениях, совершенных вами за весь период подрывной деятельности, направленной против руководителей Коммунистической партии и Советского правительства, а также назвать имена ваших сообщников, врагов народа?
О т в е т. Да, я готов откровенно ответить на все вопросы следствия о моей преступной деятельности, а также о деятельности моих сообщников.
Допрос окончен в 22 часа 15 минут…»
«Экземпляр единственный,
рукописный
Совершенно секретно
Генеральному секретарю ЦК КПСС,
Председателю Совета Министров СССР
тов. БЕРИЯ Л. П.
Лично, в собственные руки.
Дорогой Лаврентий Павлович!
Обращаюсь к Вам, как к мудрому и великодушному человеку, Вождю всех времен и народов, вдохновителю и организатору всех наших побед, Светочу всего прогрессивного человечества, великому Продолжателю дела Ленина. Вот уже много дней я нахожусь во внутренней тюрьме на Лубянке, брошен в одиночную камеру по чудовищному обвинению в том, что я планировал заговор против Вас и Ваших верных соратников т.т. Молотова, Кагановича, Маленкова, Хрущева и др. Обращаются со мной гуманно. То, что во время допросов мне раздавили в дверях пальцы, систематически избивали и подвергали физическим и моральным унижениям, по много дней не давали спать, а также помещали в карцер с холодильной установкой, я могу объяснить лишь горячностью молодых следователей и тем, что они не могли сдержать законное чувство возмущения моими якобы преступными намерениями в отношении лично Вас и всей моей якобы преступной деятельностью.
Дорогой Лаврентий Павлович! Вы поймете, почему я употребляю слово „якобы“, если вспомните, что вся моя жизнь была посвящена только одной цели: борьбе за создание государства рабочих и крестьян, борьбе с его врагами, борьбе за то, чтобы превратить СССР в самую могучую державу на земле, во главе которой встанет человек, который завершит начатое Лениным дело мировой революции. Этот человек — Вы, дорогой Лаврентий Павлович. Я понял это в первую минуту знакомства с Вами, с глубокой сердечной радостью я следил, как набираетесь Вы мудрости и опыта, исподволь помогал Вашему быстрому восхождению по ступеням власти. И в тот момент, когда я с душевным ликованием готовился уступить Вам все бразды правления и уйти в тень Вашего величия, на меня пало это чудовищное, нелепое подозрение.
Скажу откровенно: я не сразу понял глубину и масштабность Вашего гениального замысла сразу и навсегда покончить с затаившимися врагами, победно утвердить себя во главе очищенной от скверны Коммунистической партии и решительно, не заботясь о тылах, шагать к победе коммунизма во всем мире. У меня немалый опыт борьбы с оппозиционерами всех мастей и оттенков. Но и при этом я не сразу проникся грандиозностью Вашего плана.
Да, открытый, громкий судебный процесс над последышами врагов народа, над остатками фракционеров и оппортунистов, буржуазных националистов и прочими мерзавцами — вот то гениальное, единственно верное в современных условиях Ваше решение. Вы талантливо предвосхитили мои попытки подготовить такой процесс, которые я делал, инициируя борьбу с безродными космополитами, буржуазными националистами, происками международного сионизма. Но кого я мог сделать главными фигурами в этом процессе? Никому не известных театральных критиков? Еще менее известных врачей-вредителей? Нет, во главе этого процесса должна быть крупная политическая фигура, прилюдное разоблачение которой позволило бы партии очиститься от всех обвинений наших врагов. Вы провидчески избрали на эту роль меня. Я благодарен Вам за этот выбор, за то, что Вы дали мне еще одну возможность послужить делу партии, которому я служил всю жизнь.
Дорогой Лаврентий Павлович! Я клянусь Вам достойно исполнить свою роль в этом процессе. Я прошу лишь о том, чтобы мне было позволено, учитывая мой опыт, принять участие в разработке сценария, а также улучшить условия моего содержания в камере и увеличить норму питания, чтобы я мог укрепить свои физические силы и не дать врагам ни малейшей возможности для гнусных инсинуаций о том, что мое добровольное и сознательное участие в процессе якобы вызвано пытками и другими мерами воздействия со стороны наших славных чекистов.
Резолюция Берии Л. П.: «Ознакомить членов Политбюро».
Молотов В. М.: «Изворотливая ядовитая гадина».
Хрущев Н. С.: «Старое говно».
Каганович Л. М.: «Собаке собачья смерть».
Берия Л. П.: «Полностью согласен со всеми…»
Прости меня, Господи! Грех это. Знаю. Тяжелый грех. Но как же сладостно хотя бы на миг представить палача на его же дыбе!
Великого Инквизитора на костре.
Ивана Грозного в руках Малюты Скуратова.
Сталина в застенках Лубянки.
Как же влечет душу страстное желание изменить ход времен, вставить в литые строки истории поворотное «если бы»!
Но…
Что выросло, то выросло. Лишь одно утешает. Мы не можем изменить ход истории, но можем пытаться предугадать ее суд.
Совершенно секретно
Зачеркнутому верить.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого СТАЛИНА И.В.
В о п р о с. Вы обвиняетесь в совершении преступлений против человечества. На данном этапе следствие намерено ограничиться лишь одним эпизодом вашей преступной деятельности. А именно: убийством народного артиста СССР, художественного руководителя московского Государственного еврейского театра (ГОСЕТ), председателя Еврейского антифашистского комитета Соломона Михоэлса (настоящая фамилия Вовси). Он был убит по вашему приказу в ночь с 12 на 13 января 1948 года в Минске. Вы признаете себя виновным в этом преступлении?
О т в е т. Товарищ Сталин не отдавал приказа убить Михоэлса.
В о п р о с. Следствие предъявляет вам показания вашей дочери Светланы Аллилуевой из ее книги «Только один год»:
«В одну из тогда уже редких встреч с отцом у него на даче я вошла в комнату, когда он говорил с кем-то по телефону. Я ждала. Ему что-то докладывали, а он слушал. Потом, как резюме, он сказал: „Ну, автомобильная катастрофа“. Я отлично помню эту интонацию — это был не вопрос, а утверждение. Он не спрашивал, а предлагал это, автомобильную катастрофу. Окончив разговор, он поздоровался со мной и через некоторое время сказал: „В автомобильной катастрофе разбился Михоэлс“. Но когда на следующий день я пошла на занятия в университет, то студентка, отец которой работал в Еврейском театре, плача, рассказывала, как злодейски был убит вчера Михоэлс, ехавший на машине… „Автомобильная катастрофа“ была официальной версией, предложенной моим отцом, когда ему доложили об исполнении…»