Элемент второй. Примерно спустя месяц после протеста МИДа СССР и появления статьи в Палестине произошли события, имевшие огромный резонанс во всем мире. Членами подпольных террористических групп Эцела или Штерна были похищены и казнены два сержанта британской армии — в отместку, как было объявлено, за репрессии, которым подвергаются палестинские евреи и евреи-беженцы. Чрезвычайные меры, предпринятые Верховным комиссаром Великобритании, вызвали небывалые по масштабам массовые беспорядки и акции гражданского неповиновения. В итоге министр иностранных дел Великобритании Э. Бевин заявил на заседании палаты общин, что лейбористское правительство намерено передать Палестину под мандат Организации Объединенных Наций. Это решение кабинета Эттли было одобрено.
Похищение и убийство британских сержантов является акцией совершенно беспрецедентной даже для таких леворадикальных организаций, какими являются подпольные группы Эцела и Штерна. Я не располагаю никакими агентурными данными, но у меня нет ни малейших сомнений в том, что это является преднамеренной провокацией, осуществленной при прямом участии резидентуры СССР в Палестине. Еще в начале 1946 года директор ФБР Д. Гувер информировал меня о том, что отмечена активизация агентуры НКВД в Палестине и в Румынии, откуда нелегальным путем переправляется оружие для отрядов Хаганы.
Элемент третий. 29 июня 1946 года в московских газетах „Правда“, „Литературная газета“, „Литература и искусство“ было опубликовано постановление Совета Министров СССР о присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области литературы и искусства. Среди отмеченных этой высшей государственной премией — художественный руководитель Московского еврейского театра Соломон Михоэлс за постановку спектакля „Фрейлехс“.
Мои дальнейшие рассуждения могут показаться Вам анекдотичными, но лишь потому, что Вы не знакомы со спецификой советской жизни.
Незадолго до отъезда из Москвы я имел удовольствие побывать на спектакле „Фрейлехс“ в Московском еврейском театре ГОСЕТ. Это мюзикл, поставленный по пьесе еврейского драматурга З. Шнеера. Фрейлехс — еврейский свадебный танец. Спектакль насыщен фольклорными мелодиями. Это очень веселое и одновременно грустное, даже в чем-то щемящее зрелище. Оно производит сильное впечатление даже на человека, не владеющего идишем. Вместе с тем художественные достоинства спектакля не имеют никакого отношения к факту присуждения за него Сталинской премии.
С момента учреждения этих премий в 1939 году ими отмечаются произведения, имеющие ярко выраженный пропагандистский характер. Сталинские премии 1946 года продолжают эту тенденцию. Так, лауреатами названы создатели патриотического спектакля „Офицер флота“, художник Налбандян за портрет Сталина, писатель Фадеев за роман „Молодая гвардия“ о молодежном отряде сопротивления, действовавшем в Донбассе во время фашистской оккупации, кинорежиссер Эрмлер за фильм „Великий перелом“, архитектор Щусев за внутреннее архитектурное оформление мавзолея В. И. Ленина. Аполитичный спектакль „Фрейлехс“ выглядит в этом списке, как говорят русские, „белой вороной“. Если учесть, что кандидатуру каждого лауреата лично утверждает сам Сталин, можно безошибочно сказать, что награждение артиста Михоэлса премией имени Сталина преследует вполне определенные цели, не имеющие к искусству никакого отношения.
В своем отчете о встрече Сталина и Молотова с президентом Американской торговой палаты Э. Джонстоном, состоявшейся в июне 1944 года, я указывал, что в ходе обсуждения проекта создания в Крыму еврейской республики, открытой для переселения евреев со всего мира, Э. Джонстон прямо назвал артиста Михоэлса в качестве единственно приемлемой для американской стороны кандидатуры на пост президента будущей республики. Сталин дал понять, что обсуждение путей практической реализации проекта может быть продолжено при условии, что американские кредиты будут предоставлены Советскому Союзу без точной адресной привязки к Крыму. Убежден, что он сам понимал невыполнимость этого условия, а его предложение представляло в сути своей лишь зондаж степени нашей вовлеченности в этот вариант решения проблемы евреев-беженцев.
Тот факт, что Сталин высказал свое условие не в императивной форме, а в форме предположения, свидетельствовало о том, что он оставляет открытым путь для поиска компромисса.
Таким образом, присуждение Михоэлсу Сталинской премии, поднимающее рейтинг Михоэлса на качественно новый уровень, следует рассматривать как совершенно определенный сигнал о том, что советское правительство готово вернуться к крымскому проекту.
Элемент четвертый. Начиная со второй половины 1946 года в публикациях советских газет отмечаются признаки начала идеологической кампании, направленной против так называемого буржуазного национализма. В этой стадии кампания носит неявный характер и выражается в агрессивном утверждении идей пролетарского интернационализма. Однако опыт подсказывает, что в любой момент она может перерасти в открытую травлю видных деятелей науки и культуры, евреев по национальности, в разжигание антисемитизма и в конечном итоге к фактическому превращению антисемитизма в важную составляющую государственной политики.
На первый взгляд этот элемент входит в противоречие с первыми тремя. Но это противоречие кажущееся. Заявленная кампания по борьбе с еврейским буржуазным национализмом органически вписывается в контекст новой политики Москвы по рассматриваемому вопросу и является рычагом давления, с помощью которого Сталин намерен побудить США к активным шагам по практической реализации крымского проекта.
Полагаю, мы должны сделать ответный шаг.
«Сугубо конфиденциально
Государственный департамент США
Лондон, посольство США
м-ру А. Гарриману
Дорогой Аверелл!
Не понимаю, почему наши разногласия по отношению к СССР должны переводить наши личные взаимоотношения на столь официальный уровень, что Вы не мыслите иного обращения ко мне, чем высокопарное „сэр“. Меня причисляют к „ястребам“, вы — „голубь“, но оба мы демократы в самом широком понимании этого слова, а следовательно — убежденные антикоммунисты. У нас общая цель, а чей путь правильнее — покажет история.
Я с большим интересом прочитал Ваш меморандум. Полагаю, Вы сделали правильный вывод. Наши эксперты зафиксировали изменение курса Кремля по вопросу о Палестине. Д. Гувер подтвердил и Ваши предположения о том, что в организации кровавой провокации не обошлось без руки Москвы. Мне трудно понять, как Вы даже после этого можете оставаться „голубем“.
К сожалению, имеют под собой основания и Ваши опасения о сроках создания Москвой собственного атомного оружия. ФБР располагает информацией о том, что русские ведут усиленную разработку высококачественной урановой руды в Болгарии, в районе Бухова, по соглашению с коммунистическим режимом Димитрова. В неделю добывается и вывозится в Советский Союз до полутора тонн руды. Это свидетельствует о значительной продвинутости советского атомного проекта. Так что вряд ли мы имеем форы больше шести-семи лет.
Из одних и тех же предпосылок мы с Вами делаем диаметрально противоположные выводы. Я остаюсь сторонником жесткой политики, идеология которой была сформулирована м-ром Черчиллем в Фултоне. Запад должен эффективно использовать отставание Советов в атомной гонке и бедственное состояние экономики страны. Не забывайте, что Сталину еще придется выплатить почти девять миллиардов долларов за помощь США, полученную СССР по ленд-лизу.
Не думаю, что Москва сейчас в том положении, чтобы диктовать нам свои условия. Условия будем диктовать мы. США предоставят Советскому Союзу рассрочку долга и экономическую помощь. Но не раньше, чем будет заключено устраивающее нас соглашение по Берлину и не будут проведены свободные демократические выборы в Польше и других странах Центральной и Восточной Европы.
Такова моя точка зрения.
Свою Вы достаточно четко определили в меморандуме.
Должен с сожалением констатировать, что в своих заблуждениях Вы не одиноки. Вашу позицию, в частности, кое в чем разделяет генерал Джордж Маршалл. Если его план будет принят президентом и одобрен конгрессом, мне придется подать в отставку, так как я, как и Вы, не имею никакого желания отвечать перед Всевышним за чужие грехи.