— В таком случае несчастный случай с солдатом для вас прямо-таки подарок.
— Что правда, то правда, — согласился Холден. — До этого я считал, что у Тауна чуть больше шансов на победу.
— Но вы тем не менее ставили на то, что он не победит.
— Я надеялся, что что-нибудь случится и изменит счет не в его пользу.
— Что-нибудь вроде солдата, на которого наедет его машина?
— Да, что-нибудь в этом духе, — согласился Манни Холден, поставив стакан и сложив пухлые руки на животе. — А тут возникаете вы с вашим длинным носом.
— Это не сработает, Шейн, — хриплым голосом сказал Кокрейн. — Я тебя обставил. Я был как раз в кабинете Даера вчера, когда ты позвонил. Не знаю, какого кролика ты вытащил из своей шляпы с этим вскрытием, но никто не поверит ни единому слову.
Шейн даже не посмотрел на него. Он смотрел на толстяка.
— Но будь ваша воля, вы б не позволили провести вскрытие, не так ли? — спросил он его.
Холден вытянул свои пухлые губы и кивнул:
— Разумеется. Я не хочу лишних проблем.
— Вам, стало быть, дела нет до того, что солдат был убит прежде, чем его переехала машина Тауна? — вежливо спросил Шейн.
— Убит? — чуть не взвизгнул Кокрейн, но ни Шейн, ни Холден не обратили на него внимания.
Холден прищурился и холодно бросил:
— Так вот вы куда клоните, сыщик.
— А как вам это нравится?
— Совсем не нравится, — со вздохом ответил он. — Расследование убийства всегда тянет за собой уйму грязи.
— Об этом надо было думать раньше, прежде чем подбрасывать труп под колеса Тауну.
— А вы можете это доказать?
Шейн пожал плечами:
— Это вполне резонное предположение, если принять гипотезу об убийстве. А у дока Томпсона доказательств предостаточно.
— Мне это совсем не нравится, — повторил Холден.
— Да это его обычные штучки! — взвился Кокрейн. — Разве вы не знаете, что он всегда выкидывает что-нибудь подобное.
Шейн поглядел на него и заметил:
— Ты и так здорово влип, приятель. Из твоей вчерашней статьи ясно, что ты знал о том, что может показать вскрытие.
— Чушь! — окрысился Кокрейн. — Я знал, что от тебя следует ждать чего-нибудь в таком духе.
— Присяжные могут решить иначе, если я докажу, что вы знали, что Таун должен был именно в то время поворачивать на углу, — сказал Шейн и снова повернулся к толстяку. — Так как теперь насчет ваших ста тысяч баксов?
— Нормально. — Холден был непробиваем. — Не думаю, что тебе охота влезать в дерьмо, Шейн.
— Всегда готов выслушать дельные предложения.
— Я не предлагаю продать Тауна. Я предлагаю тебе убираться из Эль-Пасо.
— Каждый должен зарабатывать, — пояснил Шейн. — С вашими-то ста тысячами на кампанию могли бы и раскошелиться.
— Да я никогда не считал, что Таун поднимется выше. — Манни Холден сделал глоток и добавил: — Так что лучше тебе убраться в Новый Орлеан.
— А что, если я докажу, что Таун убил солдата до того, как переехать его?
Холден покачал головой из стороны в сторону:
— Все шло своим чередом, пока ты тут не объявился. И все пойдет само собой, как только ты исчезнешь.
— Меня легче купить, чем выставить, — предостерег его Шейн.
— Не думаю, Шейн. Это не твой город. Это мой город.
— Ну что ж, — промолвил Шейн и встал. Лицо его было непроницаемо. — Еще увидимся, — бросил он Кокрейну и вышел.
Когда он подошел к своему номеру, дверь была приоткрыта. Шейн хорошо помнил, что, уходя, запер ее. Он прошел мимо номера, заглянув в узкую щель, но ничего нельзя было разглядеть. Он зашел за угол коридора и остановился. Закурив, он вернулся к тому месту, откуда можно было наблюдать за дверью. Она так и оставалась чуть приотворенной. О случайности не могло быть и речи. Если это засада, то тот, кто находился внутри, вел себя слишком глупо, оставив дверь открытой, словно нарочно предупреждая его, Шейна. С другой стороны, Шейн прекрасно знал, что до сих пор жив только потому, что всегда доверял своему нюху.
Спокойно докурив сигарету до конца, он быстро прошел по коридору и, вытащив свой револьвер, оказался у двери с другой стороны коридора. Распахнув дверь левым плечом, он одним прыжком очутился посредине комнаты.
У окна в кресле сидела женщина. Увидев его, она выронила стакан, из которого пила его коньяк. Во всем остальном она сохраняла полное спокойствие. Зоркие глаза Шейна окинули всю комнату и вернулись к гостье. Он не торопясь опустил револьвер в карман.
— Кармела Таун, — только и проговорил он.
Кармела оттолкнулась обеими руками от ручек кресла и поднялась. Ее черные глаза впились в Шейна.