— Девушка с солдатами обедает, — сообщил Родригес Шейну. — Вы не боитесь, что она узнает вас?
— Вряд ли, — покачал головой Шейн. — Сядем подальше. — Он допил свой напиток и добавил. — Я вспомнил, что сегодня ничего не ел.
— Пойдемте внутрь, — предложил Родригес. — Там есть угловые столики за пальмами, можно спокойно пообедать и понаблюдать за ними.
Они вошли в просторное помещение. Столики были заняты только наполовину. В центре зала была площадка для танцев. На небольшом возвышении струнный квартет исполнял мексиканскую мелодию, и с полдюжины пар танцевало. Родригес направился к столику в ближайшем к входу углу, почти полностью скрываемому двумя пальмами в больших кадках. Они сели, и он, махнув рукой в сторону танцплощадки, спросил:
— Вон там, за столиком у сцены, не Маркита?
Шейн посмотрел по направлению его руки и кивнул. На Марките было короткое черное платье с большим квадратным вырезом на груди и узкими бретельками. Губы у нее были сильно накрашены, и издали она казалась очень милой и оживленной. Спутники ее были совсем молоденькие и явно уже прилично набрались. На обоих были серые костюмы, не слишком хорошо сидящие на них. Оба громко смеялись и сидели очень близко к Марките.
— Они явно не торопятся заканчивать обед, так что у нас уйма времени, — заверил Шейна Родригес, когда официант положил им на стол меню. — Вы выбирайте, я уже обедал.
Шейн глянул в отпечатанное на машинке меню, заказал жареную дикую утку с каштанами и, немного помешкав, спросил капитана, можно ли рискнуть заказать американский коктейль. Родригес заверил его, что напиток сделают по всем правилам. Шейн велел принести пару коктейлей и вопросительно посмотрел на Родригеса. Тот улыбнулся и сказал:
— Текилу с лимоном.
Маркита встала из-за стола и отправилась танцевать с одним из солдат. Платье ее было такое же короткое, как юбочка, в которой видел ее Шейн. Она бесстыдно прижималась к солдату и, вращаясь в танце, обнажала чулки до самых бедер.
Пока Шейн ел, зал постепенно наполнялся. Он слегка вздрогнул, когда увидел приподнятые узкие плечи и взъерошенные волосы Нила Кокрейна, и даже отодвинул стул, чтобы быть менее заметным. Кокрейн вошел в зал и остановился на пороге, сказав что-то старшему официанту. Капитан Родригес перехватил взгляд Шейна и его движение. Его черная бровь взлетела, и он вежливо спросил:
— Вы от него прячетесь?
— Это репортер из Эль-Пасо, — пояснил Шейн. — Не исключено, что он здесь потому же, что и я.
В этот момент Кокрейн увидел Маркиту, возвращающуюся к своему столу. Он какое-то время следил за ней, а потом направился в ее сторону. Остановившись за ее стулом, он нагнулся и заговорил с ней. Из своего угла Шейн и Родригес видели, как она знакомит его со своими спутниками. Кокрейн сел на свободный стул за их столик, а один из солдат заказал выпивку.
Шейн откинулся на спинку стула и покачал головой:
— Вот так дела, капитан. Можно подумать, что он знал, что встретит ее здесь с этими парнями. А если так… — Он тряхнул своей рыжей шевелюрой, и в глазах его мелькнула тревога. — Давайте-ка посидим и посмотрим, что будет дальше.
На сцену вышла молоденькая мексиканка и запела «Эстреллиту». Голос у нее был чистый и красивый, еще не испорченный работой в ночном клубе, и пела она очень артистично. Когда она допела песню, аплодисментов было немного, и она не стала дожидаться, чтобы ее вызвали спеть еще. Квартет заиграл «Бесаме мучо», и Нил Кокрейн пошел танцевать с Маркитой. К нему она не прижималась так, как к солдату, а он к тому же оказался скверным танцором. Двигаясь по площадке, они что-то обсуждали, и вид у обоих был далеко не счастливый. Как только номер кончился, они вернулись к столику. Шейн так внимательно следил за ними, что не заметил, как в дверях появилась Кармела Таун. Он только увидел, что, как только Маркита села, Кокрейн выпрямился и посмотрел на дверь. Затем репортер сказал что-то троице и отошел от них. Шейн поглядел в сторону входа и увидел Кармелу, которая уже вошла в зал. На ней был спортивный костюм явно не по возрасту, отчего еще заметнее была ее худоба. Губы были ярко накрашены, но щеки бледны. Ее черные глубоко посаженные глаза лихорадочно блестели, перебегая с Кокрейна, идущего к ней, на Маркиту и двух ее юных дружков.
Кокрейн с улыбкой подошел к Кармеле. Оба явно не удивились, увидев друг друга, что говорило о назначенной встрече. Кокрейн взял Кармелу под руку и провел к столику на двоих. Шейн, отвернувшись, сидел под сенью пальмы.
— Нам, наверное, придется разделиться, — сказал он Родригесу, с нескрываемым интересом следящему за происходящим. — Возьмите на себя мексиканку и двух ее приятелей, если они уйдут первыми. Женщина, что только что в дверях встретилась с репортером, — мисс Таун, дочь Джефферсона Тауна. Я хочу не упустить их из виду.