В этот момент облака над головой вдруг разорвались, и на короткий миг мутная луна зажглась над улочкой, высветив непокрытую голову Кармелы и вздернутые плечи и нелепую фигуру Нила Кокрейна. Они приближались к входу в аллею. Впереди них улица была пустынна. Родригес глубокомысленно кивнул и проговорил вполголоса:
— Все как я говорил. Они повернули в аллею к «Папа Тонто».
Пара впереди них тоже свернула к аллее. В этот момент облака вновь затянули небо и полностью закрыли луну. Ночную тишину прорезал унылый ослиный рев, и Шейн невольно вздрогнул. Схватив Родригеса за руку, он с силой потянул его вперед:
— Не нравится мне все это. Давайте-ка поторопимся…
Не успел он договорить, как из темной аллеи впереди раздался приглушенный хлопок пистолета не особо крупного калибра. Тут же послышался вскрик, затем еще два резких звука выстрелов. Шейн бросился опрометью в аллею. Родригес не отставал от него.
Они остановились около смутно чернеющей фигуры в аллее, и Шейн упал на колени и обхватил руками сотрясающиеся плечи Кармелы, припавшей к безжизненному телу Нила Кокрейна. Ее бледное лицо было еле различимо во мгле. Она оторвалась от Кокрейна и посмотрела на Шейна.
— Микаэль? — сквозь рыдания проговорила она. — Скорей! Надо найти Ланса. Там! У «Папа Тонто».
И она без чувств обмякла в его руках.
Глава 19
Капитан Родригес нагнулся к ним и подхватил тупорылый пистолет, чуть не выпавший из рук Кармелы.
— Если хотите, я останусь с вами. «Папа Тонто» там, где свет в конце аллеи, — быстро проговорил он.
— Убийца побежал в ту же сторону, — простонала Кармела. — Я выстрелила в него, но не уверена, что попала.
Шейн опустил ее обмякшее тело на землю и встал с колен. Местные жители, услышав три выстрела, бежали к ним.
— Я загляну в «Папа Тонто» — поищу тех троих и Ланса.
Он побежал в конец аллеи к закрытой деревянной двери, над которой горела тусклая лампочка. Дверь была не заперта, и он вошел в темный коридор. Сквозь занавес в конце пробивался свет.
Из маленькой ниши ему навстречу вышел старик мексиканец. У него были седые волосы, на морщинистом лице поблескивали глаза. Схватив Шейна за локоть трясущейся рукой, он забормотал:
— Нельзя, сеньор. Я вас не знаю. Сюда нельзя…
Шейн с силой оттолкнул его, и старик отлетел к стене. Подойдя к занавеси, он раздернул ее. Низкое помещение освещало несколько лампочек на потолке, тонущих в клубах дыма, поднимающегося от парочек, сидящих за столиками и полулежащих в кабинках, выстроенных вдоль стен. Дым был едким, и от него першило в горле. Все помещение было пропитано едким запахом марихуаны. Парочки были все молодые, в основном мексиканцы. Все безразлично смотрели на Шейна, пробирающегося между столиками, а в кабинках никто не оторвался от своих любовных утех, когда он внимательно туда заглядывал. Ни Маркиты Моралес и ее дружков, ни Ланса Бейлиса в комнате не было.
Старик мексиканец подступил к Шейну, когда тот был уже в противоположном конце комнаты, закончив свои поиски.
— Que busca usted? Кого вы ищете? — проговорил он.
— Девушку с двумя американцами, которые только что вошли сюда, — грубо ответил Шейн. — Есть здесь еще помещения?
— Нет, сеньор. — Голос старика дрожал от злости. — Nadie se esconde.
Шейн фыркнул и отбросил другой занавес над входом в короткий коридорчик, куда можно было попасть из главного помещения. Здесь стоял тяжелый дух опиума. Четыре двери вели в крошечные каморки, заставленные койками и со всеми причиндалами для курения опиума. Две каморки были пусты. В третьей на кровати лежала американка средних лет. Рот у нее был приоткрыт, и она храпела. Каморка была наполнена опиумным дымом. Взглянув на женщину, Шейн поспешно закрыл дверь. В четвертой каморке были двое, вовсю дымившие своими трубками. Они были совсем молоденькие — мексиканец и американка. На Шейна они совершенно не отреагировали. Они пребывали в мире грез.
Больше никаких дверей в коридорчике не было. Шейн пошел обратно через главное помещение в темную прихожую за занавесом. Сверкающие недобрым огнем глаза старика сверлили его из ниши, но он не произнес ни слова. Шейн вышел на улицу.