Капитан Родригес передернул плечами и, поглядев на Шейна, перестал задавать вопросы. Рыжеголовый детектив нагнулся вперед и спросил Маркиту:
— Ты меня помнишь, Маркита, а?
— Si, я думаю, вы из полиции Эль-Пасо.
— Сколько солдат водила ты в «Папа Тонто» таким манером?
— Никаких других не было, — упрямо твердила она. — Мне говорили, что это проще простого, я сегодня и решила попробовать.
— Кто тебе об этом говорил?
Она пожала плечами.
— Девчонки из Хуареса. Это все делают, — добавила она.
— Кто платит девушкам за это? — продолжал допрос Шейн. — Кто разговаривает с солдатами, когда они подкуривают и торчат в «Папа Тонто»?
Она начала плакать и забормотала, что не понимает, что от нее хотят. Никто им не платит — только сами солдаты. Они идут в «Тонто» «чтобы развлечься». Она твердила, что больше ничего не знает.
— Когда ты последний раз была у матери? — неожиданно спросил Шейн.
Маркита взглянула на него с удивлением и ответила:
— Прошлую субботу была.
— Она говорила с тобой о мистере Тауне? Говорила, когда ждет его?
У Маркиты глаза округлились, и она повторила:
— О мистере Тауне? — словно впервые слыша это имя. И сколько ни пытались Шейн и Родригес выяснить, знает ли она что-либо о связи ее матери с Тауном, они ничего не могли от нее добиться. Если она и была в курсе, ей, видно, крепко вбили, что все надо отрицать.
Когда допрос закончился, Родригес приказал запереть ее в камеру, а когда ее увели, признался Шейну:
— Я могу продержать ее только одну ночь. Она не нарушила законов Мексики.
Шейн поморщился и признался, что и насчет американских законов сомневается, но выразил уверенность, что военная контрразведка, безусловно, не откажется допросить ее завтра. Потянувшись, он поднялся.
— Большое спасибо за вашу помощь. Завтра я с вами свяжусь.
— А мисс Таун? — вежливо поинтересовался Родригес. — Что я должен сообщить репортерам?
— Правду, и только правду, — посоветовал Шейн. — Что вы задерживаете ее по подозрению в убийстве до тех пор, пока она не даст удовлетворительного объяснения, кто сделал первый выстрел из ее револьвера. На всякий случай для вашего блага можете добавить, что подозреваете ее в покрытии того, кто действительно стрелял.
Шейн вышел, сел в свой заемный автомобиль и покатил в сторону моста через Рио-Гранде.
Глава 20
Была уже почти полночь, и в доме Джефферсона Тауна не горело ни одно окно, когда Шейн подъехал к крыльцу. Поднявшись по ступеням, он нажал кнопку звонка, как прошлой ночью. Как и вчера, он слышал приглушенные трели в недрах особняка. Прошло довольно много времени, прежде чем над его головой зажегся фонарь. Перестав звонить, Шейн слушал, как щелкнула отодвигаемая щеколда и звякнула цепочка. Дверь открылась. В дверях, закрывая собой проход, стоял Таунов швейцар-мексиканец. На нем был шерстяной халат, из-под халата белели голые ноги в мексиканских сандалиях.
— Что надо? — выдавил он из себя.
— Тауна, — двинулся вперед Шейн.
Мексиканец неохотно уступил дорогу.
— Мистер Таун вряд ли…
— Позови его, не то я сам отыщу.
Мексиканец повернулся и стал подниматься по лестнице, качая головой и бормоча что-то про себя. Шейн остался внизу в огромном холле. Впрочем, ждать ему пришлось недолго. Вскоре наверху лестницы появился Джефферсон Таун и раздраженным голосом спросил:
— Шейн? Какого черта тебе нужно?
На нем был парчовый халат, накинутый поверх желтой шелковой пижамы. Волосы у него были растрепаны, и он сердито смотрел сверху на детектива. Шейн пошел к лестнице, добродушно проговорив:
— Я решил, что тебе было бы небезынтересно узнать, что твоя дочь находится в хуаресской тюрьме по обвинению в убийстве.
Таун хрипло переспросил:
— Кармела? Убийство? — Он начал спускаться вниз, тяжелой поступью двигаясь со ступени на ступень. — Ты о чем это, Шейн?