— Но ты сам грозишь всучить их Холдену, если Таун откажется платить. Он мне их не передаст.
— Положим, так, — согласился Шейн. — Но ведь и Таун это знает, вот отчего ему придется иметь дело со мной.
— Дай их сначала мне, — убеждал его Даер. — Черт с тобой, пусть эти документы, или что там есть, остаются у тебя. Продавай их кому хочешь. Но дай мне достаточно информации, чтобы я мог что-то предпринять, если что-нибудь случится. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы.
— Материал ценен для меня до тех пор, пока я лично могу решать, как его использовать, — миролюбиво объяснил Шейн. — Таун не выложит ни цента, если узнает, что вам уже что-то известно и что вы намерены использовать его против Картера вне зависимости от того, купит он его или нет.
— Но зачем Тауну знать, что материал уже в моем распоряжении? — стоял на своем шеф полиции. — Тебя-то я надувать не собираюсь. Проворачивай свое дельце, но подстрахуйся на всякий случай, дав его мне.
— Нет, это будет нечестная игра, — не сдавался Шейн. — А я хочу честно заработать свои десять тысяч. — Он поднялся и зевнул. — Так где, ты говоришь, эта контора по брачным делам?
Глава 23
Первым делом Майкл Шейн остановился у полицейской лаборатории, где забрал отпечатки пальцев неопознанного тела, выловленного в реке, и отчет о баллистической экспертизе пули из тела Кокрейна и револьвера Кармелы.
Как он и ожидал, увидев пулю и оружие прошлой ночью, баллистическая экспертиза мало что дала. Расплющенность пули и отсутствие нарезки в укороченном револьвере 38-го калибра не позволили точно определить, выпущен ли этот кусочек металла из данного оружия или нет. Все внешние данные склоняли к утвердительному ответу, но дальше этого полицейские эксперты не шли. Что касается трех пустых гильз, то здесь никаких сомнений относительно того, были ли они выпущены из револьвера Кармелы или нет, не было.
Из лаборатории Шейн отправился в бюро регистрации браков и четверть часа просматривал вместе с работником бюро старые акты. Из ратуши он вышел, бодро насвистывая, и направился по улице к своему купе, оставленному около отеля. Около отеля шлялся потрепанный человечек, похожий на хозяина ранчо, приехавшего в город погулять. Он шатался по улице, с интересом заглядывая в витрины. С таким же безразличным видом он маячил за спиной Шейна, пока тот садился в машину, и Шейн следил за ним в зеркало, отъезжая от отеля. Человечек не обратил никакого внимания на отъезд Шейна, и Шейн подумал, что, может быть, он ошибается насчет него. Он повел машину в сторону Форт-Блисса и без особых сложностей разыскал нужное должностное лицо. Представившись, он объяснил, почему его интересует смерть рядового Джеймса Брауна, и узнал, что тот похоронен на военном кладбище по всем правилам после того, как все попытки опознать его не дали результатов. Шейн не стал излагать свои сведения о письме новобранца к матери в Новый Орлеан. Он, разумеется, не считал, что должен вечно держать при себе эту информацию, но сейчас это было еще неуместно. Поговорив еще немного о странностях этого дела, Шейн спросил:
— Насколько я знаю, вы послали отпечатки пальцев в Вашингтон. Есть какие-нибудь сведения оттуда?
Его собеседник покачал головой:
— Мы предали тело земле только после того, как получили отчет из Вашингтона. У нас были, как вы понимаете, его отпечатки пальцев в его деле, и мы их отослали сразу же, как только получили из Кливленда сообщение, что такого адреса не существует.
— Могу я получить эти отпечатки? — спросил Шейн.
Должностное лицо не возражало и послало за отпечатками. Затем офицер поинтересовался версией Шейна и возможностью, с его точки зрения, идентифицировать убитого. Шейн ответил, что все это пока одни предположения и говорить о чем-либо еще рано, однако он надеется на определенный прогресс через несколько часов. Когда он вышел к своей машине с отпечатками Джимми Делрея в кармане, он заметил такси, стоявшее неподалеку от его купе. На заднем сиденье с отсутствующим видом восседал потрепанный человечек, которого он приметил у отеля «Пасо-дель-Норте». Шейн усмехнулся и отъехал от стоянки. Стало быть, он не ошибся. Он поехал прямиком к отелю и поднялся в свой номер. Портфель Ланса Бейлиса был на месте в стенном шкафу, куда они с Лансом его сунули. До свидания с Джефферсоном Тауном оставалось полчаса. Открыв портфель на кровати, он стал просматривать документы, о которых говорил Ланс. Документы действительно были собраны с идеальной тщательностью, со всеми именами, датами и фактами. Ланс Бейлис поработал на славу. Картина налаженной переброски дезертиров через границу в глубь Мексики была исчерпывающе полной. Лавка подержанного платья Ларимера была одной из трех подобных точек в Эль-Пасо, специализировавшихся на переодевании солдат в цивильное платье. Удостоверения и прочие документы изготовлялись в Эль-Пасо; налицо было также документированное доказательство участия честного Джона Картера в довоенной контрабандной деятельности Холдена в качестве финансового прикрытия и продолжающейся его вовлеченности в новый вид преступных махинаций. Одно только разочаровало Шейна. Имя Нила Кокрейна неоднократно фигурировало в материалах Ланса, однако не было никаких явных доказательств, что репортер вообще что-либо знал о происходящем. Шейн вздохнул и положил документы обратно в портфель. Так или иначе, это была бомба, и настолько убойная, что честный Джон Картер мигом вылетит из предвыборной гонки, не оставив конкурентов Тауну. Шейну была по душе идея Ланса попридержать компромат до окончания выборов. По муниципальным законам, если дело всплывет после того, как Картера изберут мэром, его просто снимут без излишнего шума и посадят на его место кого-нибудь другого исполнять его обязанности. То, что таким лицом мог быть Таун, полностью исключалось. Зная о лютой ненависти Ланса к Тауну, Шейн понимал, почему тот хотел, чтобы все было сделано именно так. Однако, если он дотянет до выборов и Таун будет избран, это досье для нового мэра не будет стоить и гроша ломаного. До выборов оно тянуло на десять тысяч долларов. Все ясно как день. Шейн налил себе виски и сунул в карман пистолет. Выпив, он взял портфель и двинулся к выходу. Отъезжая от отеля на свидание с Джефферсоном Тауном, он даже не поискал глазами потрепанного человечка. Маловероятно, что они будут продолжать висеть у него на хвосте.