Его видения никогда не были ясными с самого начала, но одно он знал точно — это была женщина. В этом нельзя было ошибиться. Но где же эта чертова магия?
Когда музыка закончилась, он не сразу отстранился, но Эйра попятилась назад, как птица, загнанная в клетку. Он крепко прижал ее к себе.
— Не так быстро, птичка. Мы скоро покинем это место, так что попрощайся со своими близкими, а потом мы уйдем.
— Уходим? — Эйра отшатнулась от него, нахмурившись. — Жертвоприношение должно произойти здесь.
— Жертвоприношение, — медленно произнес он, — состоится, когда я скажу. А пока ты придешь в мой дворец, если не хочешь, чтобы я пролил кровь дорогого Папы прямо сейчас.
— Ты действительно холоден и бессердечен, — тихо сказала она, раздувая ноздри.
Морозко наклонил голову, приподняв бледную бровь.
— Сомневаюсь, что слухи хотя бы касаются того, насколько я холоден, птичка, — промурлыкал он и повернулся на пятках. — Поторопись, а то я потеряю терпение. — Его взгляд следовал за ней, пока она бежала в толпе, обнимая отца, потом друга. Если бы она попыталась сбежать, то далеко бы не ушла.
Он насмешливо хмыкнул и подошел к своему охраннику.
— Ты ничего не видел…? Никаких трещин в земле, ничего необычного?
Андрас покачал головой.
— Нет, Ваше Величество. Ничего необычного.
Пока что. Кто знал, как долго это будет продолжаться? Сколько времени потребуется подменышам, чтобы полностью снять печать? Никогда прежде демон, созданный Маранной, не появлялся во Фростерии — угроза для смертных, если они усомнятся в ней, если перестанут клясться в верности.
— Присмотри за ней, — приказал Морозко, а затем, потеряв терпение, стал искать Эйру. Он настиг ее, обняв Федра, который рыдал. Другие рядом тоже плакали.
— Тч. Люди и их хрупкие эмоции, — сказал он никому конкретно, но Эйра как будто услышала его, потому что повернула голову и посмотрела в его сторону.
В нем вспыхнуло веселье, и губы его искривились в широкой ухмылке. Он двинулся вперед, пробиваясь сквозь толпу жителей деревни, пока не оказался перед Эйрой.
— Твоя ненависть — как маяк. С такой аурой я могу найти тебя где угодно.
— Ты — придурок, — прошипела Эйра, изо всех сил стараясь сдержать громкость своего голоса.
— Что ты сказала? — Он наклонился к ней, просто чтобы позлить ее. — Твой король не совсем это расслышал. — Морозко повысил голос и огляделся по сторонам.
Жители деревни прекратили свои бурные разговоры и сосредоточили внимание на Эйре и Морозко.
Сначала она ничего не сказала, а затем:
— Не пора ли нам уходить, Ваше Величество? — Эйра изменила свой тон.
— Ты права, птичка. В конце концов, мы не хотели бы заставлять гильотину ждать. — Не дожидаясь ее реакции, Морозко направился к Нуку, сидевшей неподалеку от жителей деревни. Уши его фамильяра поворачивались, прислушиваясь к разговорам вокруг них и за их пределами. Желтый взгляд волка остановился на Эйре, когда она подошла.
— Где ваши сани, Ваше Величество? — Даже когда Эйра говорила, она оглядывалась по сторонам в поисках саней, которых никогда не найдет.
Они, конечно, существовали. Еще во дворе дворца.
— Нет никаких саней. — Морозко похлопал Нуку по передней ноге, поглаживая пальцами шелковистый мех. — Мы поедем на Нуке.
— Что?
— Изначально твое горло должно было быть перерезано на алтаре, и сани были не нужны.
Эйра вздохнула и потрогала горло.
— Не волнуйся. Я позабочусь о том, чтобы нашлись зрители, когда я пролью твою кровь. А пока можешь не беспокоиться.
Морозко подвел ее к плечу Нука и жестом велел волку лечь. Тот подчинился и опустился так, чтобы они могли на него сесть.
— Ты первая, — предложил он, не веря, что она не убежит.
Она неуклюже вскарабкалась в седло Нука и уселась на него во весь рост. Гордая. С такой гордостью можно было что-то сделать. Разорвать ее на части, нить за нитью. Она бы сломалась до конца и умоляла его пожертвовать ее жизнью.
Но она нужна живой.
Хотя бы для того, чтобы понять, что означает ее место в видениях.
Он придвинулся к ней сзади, устроившись ближе, чем нужно. Так близко он чувствовал запах леса, свежего воздуха и лаванды. Это сочетание напомнило ему о прогулках по лесу с Нуком, тренировках во внутреннем дворе и ранних утренних прятках на балконе. Возможно, он позволит ей остаться на ночь в своей постели — она сможет кататься на нем, пока хмурый взгляд не исчезнет с ее лица, а он будет ждать того момента, когда клинок пройдет по ее горлу.
— Эйра из Винти, — прошептал он ей на ухо. — Твоя жизнь здесь закончилась.
6. ЭЙРА
Поднялся ветер, и волк Морозного Короля понес Морозко и Эйру по заснеженной местности. Одной рукой Морозко держал поводья, опуская их, чтобы Нука ехал быстрее. Другой рукой он обхватил ее за талию, держа как пленницу. Ее смерть была отложена, и это давало ей повод не отталкивать его руку. Но как же она жалела, что не взяла клинок, который Петре предложил Сарен. Ей даже не дали собрать вещи, чтобы пронести его, но она найдет способ покончить с ним, если он не пожертвует ею первым.
Эйра сидела верхом на волке, огромном белом волке. Такого она никогда не видела, хотя и слышала истории о фамильярах Морозко. Слышала, как Морозко выбирал себе девиц, а после того, как Морозный Король заканчивал их ублажать, фамильяр приводил женщин домой без сопровождения Короля.
По обе стороны от Эйры на своих оленях цвета слоновой кости ехали морозные стражники. Их черно-красные мундиры были одинаковыми. Эйра не сердилась на стражников — они просто выполняли свой долг. Все слова о жестокости Морозко были правдой — он мог бы дать деревне еще один шанс и сказать, что если они не выполнят ритуал, то он заберет девицу. Но он этого не сделал.
Еще один порыв прохладного ветра лизнул ее — ей даже не дали пару перчаток. Зубы заскрипели, когда она поплотнее натянула накидку, а затем прильнула к теплу Морозко, вдыхая пряный аромат. Она ненавидела себя за это, но из-за возросшей скорости волка и ледяного ветра ее грудь тяжело вздымалась, а легкие с трудом втягивали воздух.
— Осталось недолго, птичка, — ворковал ей на ухо Морозко.
Эйра держала слова во рту — не было смысла произносить их вслух. Она была жертвой, его жертвой. Тогда, в деревне, она не плакала — ни одна слезинка не пролилась по ее щеке. Когда Морозко выбрал ее, облегчение пересилило нахлынувший гнев. Облегчение от того, что ее ближайший друг не был выбран этим злобным королем. Но это не означало, что Сарен почувствовала облегчение.
— Позволь мне принести себя ему в жертву, — взмолилась Сарен, обнимая Эйру за плечи. — Я могу предложить королю себя и по-другому, чтобы завлечь его…
Эта мысль привела Эйру в ужас. Как бы ни была прекрасна Сарен и сколько бы мужчин ни пытались ее соблазнить, она еще ни одного не повалила.
— Ты не сделаешь для меня ничего подобного, — мягко произнесла Эйра. — Ты все еще нужна своему брату — вы оба уже так много потеряли.
— И ты, и твой отец, — прошептала Сарен сдавленным голосом.
— Я приняла решение, и ты будешь в безопасности. — Эйра крепко обняла подругу.
— Найди способ выжить, — всхлипывала Сарен, обнимая ее в ответ.
Отец Эйры плакал, не желая отпускать ее, но она сказала ему, что нужно держаться и что она любит его.